Интересно читать «стихи про стихи». Про их цели, смысл и важность. Правда, пожалуй, всю поэзию в целом (впрочем, как и прозу) объединяет одна широкая, глубокая, до сих пор не раскрытая до конца тема, касающаяся каждого. Тема — жизнь.
«Стихи растут, как звезды и как розы, — пишет Цветаева, — как красота — ненужная в семье». Для нее стихи космичны и загадочны. Они красивы торжественной красотой роз и медленно вырастают, подобно цветку. С цветами стихи сравнивает и Ахматова, но здесь они совершенно другие: «желтый одуванчик у забора, лопухи и лебеда». То, что мы видим постоянно. Мне сложно представить человека, не узнающего даже по одному только запаху одуваны и репейник с лебедой. Наверное, каждому приходилось бороться с этими сорняками в своих огородах, но представьте, что не только с грядок, но со всей улицы, отовсюду исчезли яркие желтые пятна, или огромные зеленые листы, или высокая, по пояс лебеда. У меня во дворе останется одна пыль. В этой пыли колючка ни за что не раскроется в нежный сиреневый цветок. Вот и стихи… Стихи желтым лучом света, солнцем, кусочек которого — одуванчик, горят в серости. Как лопух, они отчасти лечат, конечно, не физически, но морально. Как лебеда неоднократно спасала людей вовремя неурожаев и голодов, так и у поэзии есть шанс спасти если не душу, то потерявшуюся мысль или утраченную эмоцию.
«Поэзия — та же добыча радия,/ в грамм металла, в год труды», — вспоминается в тему второй строфы стихотворения Анны Ахматовой строчка В. В. Маяковского. Поэту приходится жить в этом окружающем «соре», чтобы стихи, «не ведая стыда», говорили правду. Творцу приходится копаться в неприятной реальности, в человеческих (совсем не всегда лучших) чувствах, но стихи становятся живыми. Кстати, интересное отличие от М. И. Цветаевой: у той («и вот, сквозь каменные плиты, небесный гость») стихи прибиваются именно сквозь. Они гораздо выше серого камня, возможно, где-то на небе, они вырвались из-под тяжелых, угнетающих плит. А Ахматова, напротив, считает, что стихи живут и растут, как и их автор, среди сора, в нем, а не вдали.
Поэзия Цветаевой — процесс познания, она относится к разуму. Возвеличивание не подчиняется правде: «Откуда мне сие?», зато звезды имеют законы, а цветы — формулы. Ахматова, по-видимому, читавшая стихотворение Цветаевой, вступает с ней в открытую полемику: свой «ответ» она начинает с отрицание четкого порядка — закона, выдуманных стереотипов и каких бы то ни было установок. «Не так, как у людей», — фраза вовсе не имеет отношения к нереалистичности, эта строка напоминает фразеологизм «все не как у людей», выражающий некоторую степень возмущения из-за алогичного действия. В отличие от Цветаевой Ахматова подчеркивает, что ее стихи — «некстати», рождаются они не во сне, когда человек отгораживается от мира, а в обыденности. Вдохновением может послужить запах дегтя, показавшийся свежим, или плесень на стене, для кого-то противная, но для некоторых — таинственная. И еще больше Анна Андреевна подчеркивает разницу с творчеством Марины Ивановны, используя слово «радость». Радости не нужны законы, она им не подчиняется, и в своей искренности она даже незаконна — была бы, если на мысли наложили бы ограничения.
Марина Цветаева же ценит за возможность «растить стихи» не явь и быт — сон. Скорее всего, не тот процесс, когда мы спим, а волшебно-странное состояние, в котором открываются способности создавать, творить, писать. В котором, в конце концов, можно найти формулу цветка. А упорядочить нечто живое действие не только разума (в чем смог убедиться граф Калиостро, герой одноименной повести Алексея Толстого, который тщетно пытался открыть формулу счастья).
«Мы спим», — говорит Цветаева, относя себя к другим стихотворцам. Она обращается к миру с хорошей поддержкой. А в первом катрене произведения Ахматовой мы встречаемся с одиноким «мне». Отдельное, замкнутое, но свободное, оно противопоставляется не просто толпе, строгим безразличным рядам, но целой рати.
Сравнивая «стихи о стихах» Марины Цветаевой и Анны Ахматовой, мы понимаем, что общих черт у них весьма и весьма немного. Да, почти идентичные размер и рифма, — женская чередуется с мужской, — но разве это важно? Поэты иногда пользуются даже одними и теми же словами: «Стихи растут». Но в стихотворении Ахматовой смысл меняется вследствие инверсии: «Растут стихи». Ударение здесь переносится на глагол — большее значении уделяется действию, а вся фраза приобретает значение уступки: вопреки всему растут, несмотря ни на что.
Но сходства есть. Поэты отмечают второстепенную важность внешней красоты стиха. Цветаева проводит параллель с семьей, где тебя любят отнюдь не за красоту. Ведь родители в любом случае скажут, что ты лучший и самый красивый — так внутреннее наполнение важнее (что для стихов, что для людей). Ахматова говорит о том же, сводя на нет надобность «прелестей элегических затей». Стихи должны быть естественными и настоящими, искренними и понятными — так тоже можно характеризовать тематическую направленность и первого, и второго стихотворений.
Самое же главное — стих вырастает из жизни.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)