Я, гений Игорь Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!
И. Северянин
Игорь Васильевич Лотарев (псевдоним Северянин) вошел в историю классической русской литературы как поэт-новатор. С первого же сборника стихов «Зарницы мысли» проявил себя склонным к словотворчеству и лирической иронии, которая в последующих стихах развивалась и обогащалась новыми впечатлениями. В 1911 году возглавил движение эгофутуристов, потом разошелся с ними во взглядах на поэзию.
В шумном платье муаровом, в шумном, платье муаровом
По аллее олуненной Вы проходите морево…
Ваше платье изысканно. Ваша тальма лазорева,
А дорожка песочная от листвы разузорена —
Точно лапы паучные, точно мех ягуаровый.
Выходят подряд его сборники стихов: «Громокипящий кубок» (1918 г.), «Златолира», «Ананасы в шампанском»… Огромным успехом пользовались концерты Игоря Северянина, на которых он нараспев читал свои поэзы. Он смело вводил в свои стихи новые ритмы, каламбурные неологизмы, вводил небывалые в русской словесности жанры: гирлянды триолетов, квадраты квадратов, мильонеты:
Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж…
Королева играла — в башне замка — Шопена,
И внимая Шопену, полюбил ее паж.
Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа…
Это было у моря, где волна бирюзова.
Где ажурная пена и соната пажа.
Валерий Брюсов отмечал у Игоря Северянина отсутствие строгого вкуса и глубоких знаний, но не отрицал, что он тонкий лирик, пришедший со своим видением мира и особым взглядом на задачи поэта.
Я выполнил свою задачу,
Литературу покорив.
Бросаю сильным на удачу
Завоевателя порыв.
Но даровав толпе холопов
Значенье собственного «я»,
От пыли отряхаю обувь,
И вновь в простор — стезя моя.
На вечере в Политехническом музее в 1918 году Игорь Северянин был избран «Королем поэтов». Его поэтике были присущи экспериментаторство, сочная звукопись, игра словами и сложными ритмами и рифмами.
Январь, старик в державном сане,
Садится в ветровые сани, —
И устремляется олень,
Бездушней вальсовых касаний
И упоительней, чем лель.
Его разбег направлен к дебрям,
Где режет он дорогу вепрям,
Где глухо бродит пегий лось,
Где быть поэту довелось…
Гумилев в статье «Из. писем о русской поэзии» писал, что Северянин свои неологизмы заимствовал у таких известных поэтов, как Жуковский и Державин, Языков и Карамзин. «То, что считается заслугой поэтов признанных, всегда вменяется в вину начинающим», — отмечал далее Гумилев. Благодаря ; своим исканиям Северянин добивается в поэзии прекрасной > выразительности и музыкальности стиха,
Леса сосновые. Дорога палевая.
Сижу я в ельнике, костер распаливая.
Сижу до вечера, дрова обтесывая…
Шуршит зеленая листва березовая…
Пчела сердитая над муравейниками,
Над мухоморами и над репейниками
Жужжит и кружится, злом обессиленная —
Деревья хвойные. Дорога глиняная,
Неологизмы Северянина позволяют ему с замечательной остротой выразить главное содержание его поэзии: чувство современности. Необычные слова обороты создают для читателя неожиданную иллюзию: ему кажется, что творчество происходит на их глазах.
Валентина, сколько счастья!
Валентина, сколько
Сколько чары!
Валентина, отчего же ты грустишь?
Это было на концерте в медицинском институте,
Ты сидела в вестибюле за продажею афиш.
Выскочив из ландолета, девушками окруженный,
Я стремился на эстраду, но, меня остановив.
Предложила мне программу, и, тобой завороженный,
На мгновенье задержался, созерцая твой извив.
Живя в Эстонии, Северянин оказывается отрезанным от Родины, в его стихах главенствует ностальгическая нота. Умер поэт в забвении и бедности. Но в истории поэзии «серебряного века» Северянин остался как талантливый новатор, ищущий в области языка и форм.
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс
Ананасы в шампанском.
Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки!
Из Нью-Йорка — на Марс!
(1 votes, average: 5,00 out of 5)