Критика Пушкина А. С (Евгений Онегин Пушкин А. С.)

«Душа сказала мне давно:
Ты в мире молнией промчишься!
Тебе все чувствовать дано,
Но жизнью ты не насладишься.»
Веневитинов
В. Г. Белинский: «Пушкин принадлежит к числу творческих гениев, тех величайших исторических фигур, которые, работая для настоящего, приготовляют будущее, следовательно, не могут принадлежать только одному прошлому» . С этим суждением остается только согласиться. Необходимо добавить, что гений Пушкина заключается не только в бессмертии сюжетов его произведений: мало кто из писателей пытается ответить в одном произведении сразу же на несколько вопросов. Другими словами, берутся за решение какой — либо одной показать глупость народной жизни, «закулисную» жизнь светского общества, бессмысленное бытие народа и т. д. А Пушкин в данном произведении делает многочисленные лирические отступления, в которых и размышляет на многочисленные темы. Поэтому почерпнуть из этого творения можно очень многое.
Начнем с начала — сюжет: вот уж поистине жизненная ситуация. Это далеко не любовный треугольник, даже не знаю, как и назвать. Есть чему поучиться! После прочтения волей — неволей задумываешься о том, какая все — таки сложная эта штука — жизнь: никогда не знаешь где найдешь, где потеряешь (у Онегина, наоборот, он потерял, а лишь потом нашел, но было поздно) .
Пушкин очень много рассуждает о жизни. Он показывает жизнь большого города с многочисленными балами и развлечениями, город с «парадного подъезда» , где всегда весело и шумно. И сквозь это проводит тему одиночества, какого — то отчуждения, причем делает это так, что самому читателю становиться грустно. А ведь так на самом деле: смотришь на город — все куда — то торопятся, смеются, кричат, разговаривают и шутят — короче — город живет шумной и бурной жизнью. А стоит лишь чуть — чуть приглядеться — там задумчивое лицо с бездонными глазами, здесь люди с рассеяно — отчужденными выражениями лиц. Невольно вспоминается отрывок из стихотворения Рылеева:
«С тяжкой грустью, с черной думою
Я с тех пор один брожу,
И могилою угрюмою
Мир печальный нахожу.
Всюду встречи безотрадные!
Ищешь, суетный, людей,
А встречаешь трупы хладные
Иль бессмысленных детей…»
Хотя, учитывая мои годы, можно сказать, что ЭТО не так уж и заметно.
Следующее «новшество» — это язык. Конечно, муза Пушкина была вскормлена и воспитана творениями предшествующих поэтов (можно сказать более — она приняла их в себя, как «свое законное состояние и возвратила их миру в новом, преображенном виде» (Белинский) ) , но то, как он ею лепит настроение читателя, возвышает его к божественным началам, и в очередной раз доказывает, что им (автором) руководит гений. Его язык чертовски привлекателен. Где надо — там короткие, лаконичные предложения (ибо «краткость — сестра таланта» ) ; где необходимо дать полное описание, там появляется вязкая, текучая речь, словно рождественская елочка, обвешенная гирляндами прилагательных. Красота! И с ее помощью Пушкин, как человек, познавший высший свет и высокие чувства, любовь и страсть прелюбодеяния, мастерски действует на восприятие читателя. Он открыл новые возможности, которые дарит нам речь. Нужно лишь научиться пользоваться ею, ибо еще Цицерон сказал — «Речь дана всем, ум — удел немногих.» В этом произведении автор показал нам высокое знание античности и истории. А это, в очередной раз, доказывает, что история учит многому: это ведь не книжный ум, а жизненная школа, где в роли преподавателей выступают «великие мира сего». К сожалению, это поздно начинаешь осознавать.
Спускаемся на землю и переходим к «людской» теме. «Будучи многою суетою смущаем во многих хлопотах, связанных со средним образованием, и из — за телесных недомоганий великих, бывающих у меня постоянно» (Библия) , не помня я названия романа и имени персонажа, в котором происходил конфликт высоких намерений с низменными действиями. Так вот Пушкин подкинул еще «материал для размышления» (вообще, такие действия присущи величайшим) : очевидно, что речь пойдет о Евгении.
Прочитал я роман, отложил книгу и подумал: «Так какой же на самом деле Онегин?» Может это игра Пушкина показать главного героя, этого «страдающего эгоиста» , в начале с одной точки зрения, потом с другой, а затем — с третьей? Или же настолько глубока натура Евгения, что даже сам автор предает его на суд читателю? В жизни ведь получается аналогично — у каждого есть свои закоулки души и, следовательно, каждый может быть непонятым. Есть о чем призадуматься! Прочтя роман, понимаешь, что озлобленный ум есть тоже признак высокой натуры, ибо такой человек не доволен не только окружающими, но и самим собой. И еще, как — то дико понимать, что существуют люди, подобные Онегину, которые не знают, что им надо.
Вообще, читая этот роман, меняешь угол зрения на многие вещи. В некотором смысле, это произведение можно назвать философским. В своих философских отступлениях автор показывает быт того времени, при этом дает оценку, размышляет, пытается найти ответы на многие коренные вопросы бытия. И в этих ответах находишь очень много нового для себя. С чем — то можно согласиться, а с чем — то и поспорить. Закончить хочу словами вышеуказанного величайшего мастера пера, но с учетом возможностей быстрорастущего гения нижеподписавшегося:
«Пересмотрел все очень строго:
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу.
Цензуре долг свой заплачу,
И учительницам на съеденье
Плоды трудов своих отдам.
Иди же к школьным берегам
Новорожденное творенье,
И заслужи мне славы дань:
Одни пятерки, шум и брань!»