Мотив смерти, один из важнейших в творчестве А. Платонова, стал символом мертвой жизни, берущей истоки в примитивном усвоении необразованным народом философии социального рационализма. Это ускоряло процесс мифологизации сознания, последний этап которого Платонов отразил в повести «Ювенильное море», написанной в середине 30-х годов. В ней подвергнуты критике умозрительные прожекты гигантского строительства, не учитывающие интересы отдельного человека. Разрыв между «общим» и «частным» ведет к потере «родства» между людьми, к росту формализма. Человек теряет свою ценность, превращается в механизм. Наиболее характерен эпизод, в котором герой, глядя вслед любимой женщине, размышляет о том, какую практическую пользу может принести ее тело, «сколько гвоздей, свечек, меди и минералов» можно получить из него. Гротескно описание бывшей совхозной кухарки, «печальной бесхозной женщины», у которой даже ушные сережки отобрали, чтобы расплавить и получить материал для стройки, затеянной активистами на месте уничтоженного совхоза. В «Ювенильном море» писатель часто использует один из характерных своих приемов — художественную конкретизацию абстрактной идеи. Зачастую,, как и в других произведениях, это те самые идеи, которыми он «переболел» в молодости.
В «Ювенильном море» одной из центральных является проблема «человек и технический прогресс». Платонов критически относился к позиции своих героев, сходной с той, которую он имел сам в юные годы, в период увлечения философией пролеткульта. В ранних статьях молодой писатель-публицист отстаивал взгляд на человека, как на «социально-организованный автомат», считая, что член будущего коммунистического общества должен быть гайкой и болтом в «общей машине — человечестве», не выделяясь из коллектива. Однако уже вскоре писатель отдал предпочтение личности, посвятив свое дальней шее творчество исследованию ее «сокровенности». Таким образом, и структура повести «Ювенильное море» не лишена следов мировоззренческой эволюции художника. В этой повести идея ценности личности утверждается путем от противного — критикой бездуховности, явившейся следствием рационализации сознания «нормализованного человека». В системе персонажей отсутствует тип сокровенного платоновского героя. Почти все действующие лица гротескны, ирреальны, порой сатиричны. В то же время следует признать, что такой взгляд во многом определен той значительной дистанцией, которая разделяет эпоху 30-х годов и современность. Многие читатели повести, особенно старшего поколения, узнают и атмосферу того времени, и его приметы, воспринимая повесть в сугубо реалистическом плане, не замечая высокой степени художественной условности. Подобное осмысление «Ювенильного моря» закономерно влечет за собой предположение о том, что писатель «заразился» мироощущением большинства современников, сам поверил в миф, развенчанный им в произведениях, написанных незадолго до создания повести.
Полярные взгляды на «Ювенильное море» свидетельствуют о сложности его повествовательной структуры, в которой авторская позиция оказывается далеко не проясненной.
Творчество Андрея Платонова, писателя, на долгие годы было вычеркнуто из истории русской литературы и по сей день очень тяжело для восприятия. Непривычна его концепция мира, сложен его язык. Каждый, кто впервые открывает его книги, сразу же вынужден отказаться от привычной беглости чтения: глаз готов скользить по знакомым очертаниям слов, но при этом разум отказывается поспевать за высказанной мыслью. Какая-то сила задерживает восприятие читающего на каждом слове, каждом сочетании букв. И здесь не тайна мастерства, а тайна человека, разгадывание которой, по убеждению Ф. М. Достоевского, есть единственное дело, достойное того, чтобы посвятить ему жизнь. В основе произведения А. Платонова лежат те гуманистические идеалы, которые всегда проповедовала русская литература. Неисправимый идеалист и романтик, Платонов верил в «жизненное творчество добра», в «мир и свет», хранящиеся в человеческой душе, в занимающуюся на горизонте истории «зарю человечества». Писатель-реалист Платонов видел причины, заставляющие людей «экономить свою природу», «выключать сознание», переходить «изнутри вовне», не оставляя в душе ни единого «личного чувства», «терять ощущение самого себя». Он понимал, почему «жизнь на время оставляет» того или иного человека, подчиняя его без остатка ожесточенной борьбе, почему «неугасимая жизнь то и дело гаснет в людях, порождая вокруг мрак и войну. «Писать надо не талантом, а человечностью — прямым чувством жизни» — вот кредо писателя.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)