Тема духовного перерождения в рассказах А. П. Чехова

Пробуждение самосознания человека становится главной темой творчества А. П. Чехова в 90-х годах XIX века. В это время в его произведениях все чаще появляются люди, для которых «иллюзия иссякла, и уже начинается новая, нервная, сознательная жизнь, которая не в ладу с покоем и личным счастьем. Все чаще выводятся герои, которые неожиданно для себя оказываются способными воскликнуть: «Где я, боже мой?! Меня окружают пошлость и пошлость. Скучные, ничтожные люди, горшочки со сметаной, кувшины с молоком, тараканы, глупые женщины.. Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!»
«Учитель словесности» — рассказ о том, как интеллигентный человек стал собственником, погрузился в мир праздности и душевной сытости.
Вместе с Манюсей, вместе с семейным счастьем к Никитину переходят приданое, двадцать пять тысяч деньгами и двухэтажный нештукатуреный дом. Вместе со счастьем к нему являются праздность, спокойное сознание, что некуда торопиться, ничего делать не надо. Он свое сделал, обеспечен, ему теперь осталось одно — наслаждаться полученным от жизни. Герой и на счастье свое начинает смотреть глазами собственника — как на своего рода «недвижимое имущество», которым он овладел по праву и навсегда.
Рассказ кончается не только гибелью любви Никитина к Манюсе, одновременно с этим происходит духовное пробуждение героя.
Вместе с разочарованием в Манюсе, в любви к ней к Никитину приходит горчайшее разочарование во всей его жизни и работе, во всем, что окружает его. Вся жизнь оказывается видимостью. Все иллюзия. И теперь эта иллюзия иссякла…
Вместе с крахом иллюзий лучшие герои Чехова не гибнут духовно, не предстают банкротами, а всеми силами души устремляются к другому миру, пусть далекому, но такому, без которого им нельзя жить. Так и Никитин: «… Ему страстно, до тоски вдруг захотелось в этот другой мир, чтобы самому работать где-нибудь на заводе или в большой мастерской, говорить с кафедры, сочинять, печатать, шуметь, утомляться, страдать».
Не уныние и не безнадежность навевает чеховский рассказ. Он будит мысль, вызывает беспокойство, пробуждает в людях отвращение к утробному «счастью», зовет в мир творчества и неравнодушия. Та любовь, которую пережил Никитин, оказалась ошибкой, пустоцветом. Гибель этой ненастоящей любви означает, вместе с тем, и пробуждение в душе Никитина подлинной человечности, свободной от жалких иллюзий, от самообмана.
Лучшие герои Чехова не сдаются, не примиряются с пошлостью, но, в то же время, и не в силах еще восторжествовать над нею. Подтверждение этой мысли заметно в рассказе «Человек в футляре». В беликовском «футляре» — в одежде, домашней обстановке, ставнях, задвижках — во всем, прежде всего, чувствуется стремление спрятаться от жизни, уйти, как улитка, в скорлупу. Вот почему гроб представляется для него самым идеальным «футляром».
Беликов — представитель целого уклада жизни, знамение времени. Учитель Буркин, рассказывающий о нем, с горечью восклицает, что после похорон Беликова лучше не стало: «… жизнь потекла по-прежнему, такая же суровая, утомительная, бестолковая жизнь, не запрещенная циркулярно, но и не разрешенная вполне… Беликова похоронили, а сколько еще таких человеков в футляре осталось, сколько их еще будет!»
«Футляр» — это не только городская жизнь, о которой говорит Иван Иванович. Образ крестьянки Мавры, обреченной на то, чтобы проводить всю свою жизнь в «скорлупе», вносит новый поворот в тему футляра.
В конце рассказа, когда Буркин, прервав Ивана Иваныча, предложил отправиться спать и все затихло, — вдруг раздаются чьи-то шаги: туп, туп… «Кто-то ходил недалеко от сарая; пройдет немного и остановится, а через минуту опять: туп, туп…» «Это Мавра ходит», — говорит Буркин. Только что прервался разговор о футляре, но, кажется, сама жизнь продолжает его, напоминая о Мавре, о деревенской женщине, которая всю свою жизнь ходит, словно на короткой привязи, вокруг одного места: туп, туп… Эти тупые, короткие «шаги наталкивают читателя на мысль: темнота и невежество людей из народа — это тоже футляр. И слова: «Нет, больше жить так невозможно!» — уже звучат как голос самой жизни.
Поучительной истории посвящено произведение «Крыжовник». Иван Иваныч рассказывает о человеке, который всю свою жизнь мечтал только об одном — о собственном крыжовнике. Главная мысль этого рассказа: «Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа». Чилимша-Гималайский расплывается в самодовольно-счастливой улыбке, чуть не плачет от радости и с наслаждением ест пусть жесткий, пусть кислый, но зато свой, собственный крыжовник. Он утратил человеческий облик даже — внешне: «… постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед, — того и гляди, хрюкнет в одеяло». Самое страшное в нем — сытость, ничем не прошибаемая, равнодушие ко всему, что выходит за пределы его усадьбы.
В «Крыжовнике» рассказывается о собственнике, потерявшем облик человеческий, но одновременно с этим звучит в произведении тема пробуждения человека. «Но дело не в нем, — говорит Иван Иваныч о брате, — а во мне самом. Я хочу вам рассказать. Какая перемена произошла во мне за эти немногие часы, пока я был в его усадьбе». И далее:»… Я тоже говорил, что ученье свет, что образование необходимо, но для простых людей пока довольно одной грамоты. Свобода есть благо…, без нее нельзя, как без воздуха, но надо подождать».
В самом Иване Иваныче был кусочек «футляра», частица собственнического самодовольства. Он тоже терпел весь этот строй и уклад жизни, где счастье одних основано на несчастье других.
Вот почему безжалостен Чехов к таким людям, как Лида Волчанинова из «Дома с мезонином», — они мирились с главным порядком, основанным на угнетении большинства людей меньшинством. Иван Иваныч призывает изменить порядок вещей: «Мне говорят, что не все сразу, всякая идея осуществляется в жизни постепенно, в свое время. Но кто это говорит? Где доказательства, что это справедливо? Во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!»
Такова перемена, происшедшая с Иваном Иванычем, душевный переворот, открывший ему глаза на действительность. Герой убежден в необходимости изменения жизненного строя.
Рассказ «О любви» глубоко связан с «Крыжовником» и с «Человеком в футляре». Здесь герой говорит о подруге жизни, которая даже в минуты любовных свиданий думала: «Почем теперь говядина за фунт?» Помещик Алехин говорит о любви, которая так и прошла стороной, ничего не изменив в его жизни. Он любил, и его любили, но любовь не состоялась. «Куда бы я мог увести ее» — говорит он сам о любимой женщине. — «Другое дело, если бы у меня была красивая, интересная жизнь, а то ведь из одной обычной, будничной обстановки пришлось бы увлечь ее в другую, такую же, если еще более будничную»
Любовь Алехина потерпела поражение потому, что сам он оказался недостоин этой любви. Герой пытается оправдать себя, но Чехов его не оправдывает. Алехин говорит себе: раз жизнь моя скучна и буднична, надо отказаться от любви. И писатель судит своего героя за то, что он отступился от любви, подчинился жизни, как она есть, отказался от мечты о жизни, какой она должна быть.
В рассказах А. П. Чехова прослеживается мысль: больше так жить невозможно, такая жизнь убивает человека. Значит, она не имеет право на существование.