На протяжении всего творчества М. Горького интересовал человек, личность, загадки его внутреннего мира. Человеческие мысли и чувства, надежды и мечты, сила и слабость — все это находит отражение на страницах пьесы М. Горького «На дне». Ее персонажи — люди начала XX века, эпохи крушения старого мира и начала новой жизни. Но они отличаются от остальных тем, что общество отвергло их. Это изгои, люди «дна». Страшно и неприглядно место, где живут Сатин, Актер, Бубнов, Васька Пепел и другие: «Подвал, похожий на пещеру. Потолок — тяжелые каменные своды, закопченные, с обвалившейся штукатуркой». Почему обитатели ночлежки оказались на «дне» жизни, что привело их сюда?
Актера погубило пристрастие к алкоголю: «Раньше, когда мой организм не был отравлен алкоголем, у меня, старик, была хорошая память… А теперь вот… кончено, брат! Все кончено для меня!» Васька Пепел был выходцем из «воровской династии» и ему ничего не оставалось, как продолжить дело отца: «Мой путь — обозначен мне! Родитель всю жизнь в тюрьмах сидел и мне тоже заказал… Я когда маленький был, так уже в ту пору меня звали вор, воров сын…». Бубнов, бывший скорняк, оставил мастерскую из-за измены жены и страха перед ее любовником: «…только мастерская-то на жену была… и остался я — как видишь!» Барон, разорившись, пошел служить в «казенную палату», где совершил растрату. Сатин, одна из самых колоритных фигур ночлежки, в прошлом телеграфист. Он попал в тюрьму за убийство человека, оскорбившего его сестру.
Почти все обитатели «дна» склонны винить не себя, а внешние жизненные обстоятельства в том, что они оказались в бедственном положении. Я думаю, что если бы эти обстоятельства сложились как-то иначе, ночлежников все равно постигла бы та же участь. Это подтверждает фраза, сказанная Бубновым: «Хоть, по правде говоря, пропил бы я мастерскую… Запой у меня, видишь ли…» По-видимому, катализатором падения этих людей послужило отсутствие какого-то нравственного стержня, без которого нет и не может быть личности. В качестве примера можно привести слова Актера: «Пропил я душу, старик… я, брат, погиб… А почему — погиб? Веры у меня не было… Кончен я…».
Первое же серьезное испытание у каждого закончилось крахом всей его жизни. А между тем, Барон мог бы поправить свои дела не путем кражи казенных средств, а вкладывая имеющиеся у него деньги в выгодные дела; Сатин мог проучить обидчика сестры другим способом; а для Васьки Пепла неужели мало нашлось бы мест на земле, где никто ничего не знает ни о его прошлом, ни о нем самом? И так можно сказать о многих обитателях «дна». Да, у них нет будущего, однако в прошлом был шанс не попасть сюда, но они им не воспользовались.
Теперь им остается только жить иллюзиями и несбыточными надеждами. Актер, Бубнов и Барон живут воспоминаниями о невозвратном прошлом, проститутка Настя тешится мечтами о великой настоящей любви. И вместе с тем, люди, один другого униженнее, отвергнутые обществом, ведут нескончаемые споры. Споры не столько о хлебе насущном, хотя и живут впроголодь, сколько о духовных и нравственных проблемах. Их интересуют такие вопросы, как правда, свобода, труд, равенство, счастье, любовь, талант, закон, гордость, честность, совесть, сострадание, терпение, жалость, покой, смерть… Все это их волнует в связи с еще более важной проблемой: что такое человек, для чего он явился на землю, в чем подлинный смысл его бытия? Бубнова, Сатина, Луку вообще можно назвать философами ночлежки.
Все герои пьесы, за исключением, пожалуй, Бубнова, отвергают «ночлежный» образ жизни, надеются на поворот судьбы, который вынесет их со «дна» на поверхность. Так, слесарь Клещ говорит: «Я — рабочий человек… я с малых лет работаю… Ты думаешь, я не вырвусь отсюда? Вылезу, кожу сдеру, а вылезу… Вот, погоди», умрет жена…» Хронический пьяница Актер надеется на чудодейственную лечебницу с мраморными полами, которая вернет ему силу, здоровье, память, талант и аплодисменты зрителей. Несчастная страдалица Анна мечтает о покое и блаженстве в загробной жизни, где наконец-то ей воздастся за ее терпение и муки. Отчаянный Васька Пепел убивает хозяина ночлежки Костылева, видя в нем воплощение жизненного зла. Его мечта — уехать в Сибирь и начать там новую жизнь вместе с любимой девушкой. Все эти иллюзии поддерживает странник Лука. Лука владеет мастерством проповедника и утешителя. Горький изображает его как врача, считающего всех людей неизлечимо больными и видящего свое призвание в том, чтобы скрыть это от них и смягчить их боль. Но жизнь на каждом шагу опровергает позицию Луки. Больная Анна, которой Лука обещает божеское воздаяние на небесах, говорит: «Ну… еще немножко… пожить бы… немножко! Коли там муки не будет… здесь можно потерпеть… можно!» Актер, поверив сначала в свое излечение от алкоголизма, в конце пьесы сводит счеты с жизнью. Истинную цену утешениям Луки определяет Васька Пепел: «Ты, брат, молодец! Врешь ты хорошо… сказки говоришь приятно! Ври, ничего… мало, брат, приятного на свете!»
Лука полон искренней жалости к людям, но он не в силах что-либо изменить, помочь обитателям ночлежки зажить иной жизнью. Сатин в своем знаменитом монологе отвергает подобное отношение как унизительное, подразумевающее какую-то убогость и несостоятельность тех, на кого эта жалость направлена: «Надо уважать человека! Не жалеть», не унижать его жалостью, уважать надо!» Я думаю, что в этих словах выражается позиция самого писателя: «Человек!.. Это звучит…гордо!»
Какова же дальнейшая судьба обитателей ночлежки? Ее нетрудно представить. Вот, скажем, Клещ. В начале пьесы он еще пытается выбраться со «дна» и зажить нормальной жизнью. Ему кажется, что «вот умрет жена», и все волшебным образом изменится к лучшему. Но после смерти Анны Клещ, оставшийся без денег и инструментов, вместе с другими мрачно поет: «Я и так не убегу». И действительно, не убежит, как и все остальные обитатели ночлежки. Каковы же пути спасения людей «дна» и существуют ли они вообще? Лет десять-пятнадцать назад школьники писали, что единственный выход — это социалистическое переустройство жизни, уничтожение существующего строя. По моему мнению, реальный выход из положения намечается в речи Сатина о правде. Люди смогут подняться со «дна» лишь тогда, когда научатся уважать себя, обретут чувство собственного достоинства, станут достойными звания Человека. Человек для Горького — это почетное имя, звание, которое нужно заслужить.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)