О, если б я прямей возник…
Б. Пастернак
У поэтов, насколько мне известно, очень драматические судьбы. С ними все время что-нибудь случается. Не могут они жить размеренно и расчетливо. Наверное, они не могут писать хорошие стихи, находясь в идеальных, спокойных житейских условиях. Один из моих любимых современных поэтов, по-моему, идет по жизни нормальным с этой точки зрения путем. Передряги в его жизни начались наверняка много раньше, но мне известно только, что в карикатурный год правления Черненко писателей награждали орденами. Эти «свадебные» ордена такие писатели, как Окуджава и Ахмадулина, осудили и отказались от их получения. А Межиров не отказался, хотя был известен демократичностью своих взглядов. Единственное, что его как-то оправдывало, вспоминают свидетели событий, это сочиненное им по этому случаю четверостишие:
Каждый, кто писать рожден,
Костей жирно награжден.
Только Белла и Булат
Костей этих не едят.
Он не смог отказаться от награды, но написал пародию на свой счет. Хочется думать, он так поступил потому, что у него не было такой защищенности известностью, как у Окуджавы и Ахмадулиной. Но мне, хорошо знающему его творчество человеку, кажется, что причина такого поступка уходит корнями в его фронтовое прошлое. У солдата, воевавшего за родину, в крови чувство уважения к наградам.
А Межиров был в войну на передовой. Вот, например, какие стихи у него есть о войне:
Мы под Колпино скопом стоим,
Артиллерия бьет по своим…
Недолет. Перелет. Недолет.
По своим артиллерия бьет.
Надо все-таки бить по чужим,
А она по своим, по родным…
Это страшные по своему откровению стихи, мне кажется, гораздо крамольнее того, если бы он отказался от ордена. А еще у него есть такие строки, обращенные к России:
… Зачем в твоем вокзале,
Хоть войны миновали,
Спят люди на полах?
Итак, несмотря на прошлые заслуги, А. Межиров неотказом от ордена разошелся с определенной литературной средой. По этом поводу он написал с иронией:
Поскольку со всеми в единой системе
Я был, но ни с этими не был, ни с теми…
Мне нравится эта его ирония над временем и собой. Поэт видит в борьбе за различные идеалы много лукавства:
Кто увлечен арийством, кто шаманством,
Кто в том, кто в этом прозревает суть, —
Лишь только б расплеваться с христианством
И два тысячелетья зачеркнуть…
Если внимательно просмотреть творчество Межирова, то найдешь в его сборниках стихи, в которых он уже тридцать лет назад предсказал гибель коммунистической системы:
Все хорошо, все хорошо:
Из Мавзолея Сталин изгнан,
Показан людям Пикассо,
В Гослитиздате Бунин издан,
Цветам разрешено цвести,
Запрещено ругаться матом.
Все это может привести
К таким плачевным результатам.
Литературный ученик Межирова Олег Хлебников пишет об еще одной жизненной передряге, которая постигла моего любимого поэта, так:
«… межировский страх все менее «державный» и оправданный по мере ветшания империи — деградировал до конкретной боязни наказания за совершенный поступок (дорожно-транспортное происшествие, в результате которого погиб человек)».
Видимо, московская литературная среда, и так скептически настроенная в отношении Межирова, после этого несчастного случая вообще на него ополчилась. Поэт вынужден был уехать из России. Сейчас, я слышал, он живет в Америке и ведет какую-то передачу по радио, вещающем на Брайтон-Бич. Ему уже восьмой десяток и начинать новую жизнь поздно.
Но пока поэт жив, надежда всегда остается. Тютчев, например, свои лучшие стихи написал в преклонном возрасте. А в эмиграции побывали и остались навечно многие замечательные русские поэты. Во всяком случае в Америке моего любимого поэта не достанут злые языки, которым он порою отвечал так:
А если я и вправду заикаюсь,
Как Моисей, то вовсе отыми
Дар речи, ибо не пред Богом каюсь,
А только перед грешными людьми.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)