Достойна ли Софья любви Чацкого? (по комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)

Софья Фамусова — основной женский персонаж в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума». Она занимает особое место в произведении — любовный конфликт с Софией вовлек Чацкого в конфликт со всем обществом, послужил, по словам Гончарова, «мотивом, поводом к мильону терзаний» героя.
В этом общественном конфликте Софья не принимает сторону Чацкого, но не принадлежит и к единомышленникам Фамусова, хотя жила и воспитывалась в его доме.
В характере Софьи есть качества, резко выделяющие ее среди людей фамусовского круга. Это, прежде всего, независимость суждений, которая выражается в ее пренебрежительном отношении к пересудам и сплетням («Что мне молва? Кто хочет, так и судит…»). Тем не менее, героиня знает «законы» фамусовского общества и не прочь воспользоваться ими. Например, она ловко подключает «общественное мненье», чтобы отомстить Чацкому.
В характере Софьи есть не только положительные, но и отрицательные черты. «Смесь хороших инстинктов с ложью» увидел в ней Гончаров. Своеволие, упрямство, капризность, дополненные размытыми представлениями о морали, делают ее одинаково способной и на хорошие, и на дурные поступки. Ведь, оклеветав Чацкого, Софья поступила безнравственно, хотя и осталась, единственная среди собравшихся, убежденной в том, что Чацкий — совершенно «нормальный» человек. Он же окончательно разочаровался в Софии именно тогда, когда узнал, что ей обязан «этим вымыслом».
Софья умна, наблюдательна, рациональна в своих поступках, но любовь к Молчалину, одновременно эгоистическая и безрассудная, ставит ее в нелепое, комическое положение. В разговоре с Чацким София до небес превозносит душевные качества Молчалина, но настолько ослеплена своим чувством, что не замечает, «как портрет выходит пошл» (Гончаров). Ее похвалы Молчалину («Целый день играет!», «Молчит, когда его бранят!») дают совершенно противоположный эффект: Чацкий отказывается понимать все сказанное Софьей буквально и приходит к выводу, что «она его не уважает».
Софья, любительница французских романов, очень мечтательна. Вероятно, она мечтает о «Грандисоне», но вместо «гвардии сержанта» находит другой «совершенства образец» — воплощение «умеренности и аккуратности». Софья идеализирует Молчалина, даже не пытаясь узнать, каков он на самом деле, не замечая его «пошлости и притворства».
«Бог нас свел» — этой романтической формулой исчерпывается смысл любви Софьи к Алексею Степановичу. Он сумел понравиться ей, наверное, тем, что ведет себя как живая иллюстрация к прочитанному роману: «Возьмет он руку, к сердцу жмет, / Из глубины души вздохнет…».
Отношение Софьи к Чацкому совершенно иное: ведь она не любит его, поэтому не желает выслушать, избегает объяснений. Девушка несправедлива к герою, считая его черствым и бессердечным («Не человек, змея!»), приписывая ему злое желание «унизить и кольнуть» всякого. Она даже не пытается скрыть свое безразличие к Чацкому: «На что вы мне?»
В отношения с Александром Андреевичем героиня столь же «слепа» и «глуха», как и в отношениях с Молчалиным: ее представление о бывшем возлюбленном далеко от реальности.
Софья, главная виновница душевных терзаний Чацкого, сама вызывает сочувствие. По-своему искренняя и страстная, она полностью отдается любви, не замечая, что Молчалин лицемерит. Даже забвение приличий (ночные свидания, неумение скрывать от окружающих свою любовь) — свидетельство силы ее чувства. Любовь к «безродному» секретарю отца выводит Софью за пределы фамусовского круга, ведь она сознательно рискует своей репутацией. При всей книжности и очевидном комизме эта любовь — своеобразный вызов героини отцу, который озабочен тем, чтобы приискать ей богатого жениха-карьериста, и обществу, которое извиняет только открытый, ничем не камуфлированный разврат.
Высота чувств, не свойственная фамусовцам, делает Софью внутренне свободной. Она настолько счастлива своей любовью, что не боится разоблачения и возможного наказания: «Счастливые часов не наблюдают». Неслучайно Гончаров сравнил Софью с пушкинской Татьяной: «… Она в любви своей точно так же готова выдать себя, как Татьяна: обе, как в лунатизме, бродят в увлечении с детской простотой. И София, как Татьяна же, сама начинает роман, не находя в этом ничего предосудительного».
В финале комедии героиня прозревает, понимая, что была несправедлива к Чацкому и любила человека, недостойного ее любви. Любовь сменяется презрением к Молчалину: «Упреков, жалоб, слез моих / Не смейте ожидать, не стоите вы их…».
Софья осознает свой самообман, винит только себя и искренне раскаивается: «Я виню себя кругом». Здесь судьба героини неожиданно сближается с трагической судьбой отвергнутого ею Чацкого. Действительно, как тонко заметил И. А. Гончаров, в финале комедии ей приходится «тяжелее всех, тяжелее даже Чацкого, и ей достается «мильон терзаний».
Именно поэтому, а также благодаря силе своего характера и степени незаурядности Софья приближается к масштабу фигуры Чацкого. А значит, на мой взгляд, она достойна любви этого героя. Беда Софьи в том, что она не смогла вовремя разглядеть и понять искреннее чувство Чацкого, его богатую натуру.