Анализ стихотворения И. Анненского «Петербург»

Стихотворение «Петербург» было создано И. А. Анненским в 1909 году, вскоре после событий 1905-1907 гг., известных в русской истории как «первая русская революция». Они сопровождались кровью, насилием, большим количеством жертв.
Итогом этих событий, с одной стороны, стали либеральные и демократические послабления российского правительства. Но, с другой стороны, «русская революция» повлекла за собой усиленную консервативную реакцию.
Думаю, именно события 1905-1907 годов натолкнули Анненского на социально-философские размышления, нашедшие свое воплощение в стихотворении «Петербург». В нем автор размышляет о судьбах России, о тяжелом прошлом нашей страны, о ее истории, наполненной кровью и насилием. Кроме того, в строках этого произведения звучит немой вопрос о настоящем и будущем родины, который для лирического героя решается, скорее, в пессимистическом ключе.
На это настраивают уже строки первой строфы, которая является своеобразной вступительной частью стихотворения. В ней же звучит одна из главных мыслей лирического героя:
Я не знаю, где вы и где мы,
Только знаю, что крепко мы слиты.
О чем или о ком говорит здесь герой? О народе и дворянстве, которых с особой силой разделила «первая русская революция»? О народе и России? В любом случае, лирический герой утверждает, все они — единое целое, неделимое, связанно одной жизнью и судьбой.
Две последующие строфы стихотворения — размышления героя о прошлом его родины. По мнению лирического героя, оно представляет собой не сказки, а «страшные были». Которые связаны, прежде всего, с личностями российских правителей, их политикой, основанной на насилии:
Только камни нам дал чародей,
Да Неву буро-желтого цвета,
Да пустыни немых площадей,
Где казнили людей до рассвета.
Однако и эти жесткие меры не смогли обеспечить спокойствие российскому государству. Об этом повествует следующая часть «Петербурга»:
Царь змеи раздавить не сумел,
И прижатая стала наш идол.
О какой змее говорит поэт? Кого не смог остановить «в темных лаврах гигант на скале»? Кто или что стал «нашим идолом»? Возможно, здесь речь идет о взбунтовавшемся народе. Возможно, поэт имеет в виду что-то более абстрактное и грозное — какую-то высшую силу, злой рок, тяжелую судьбу России. Однако, в любом случае, результат неутешителен:
Ни кремлей, ни чудес, ни святынь,
Ни миражей, ни слез, ни улыбки…
Только камни из мерзлых пустынь
Да сознанье проклятой ошибки.
И — как итог — поэт рисует свое видение грядущего страны: «отрава бесплодных хотений». Это значит, что все изменения, реформы, планы не имеют будущего? Позитивных изменений не может быть, потому что таков менталитет России. Именно поэтому —
Даже в мае, когда разлиты
Белой ночи над волнами тени,
Там не чары весенней мечты,
Там отрава бесплодных хотений.
Стоит отметить, что данное произведение представляет большой интерес не только с идейной, но и с художественной точки зрения. «Петербург» насыщен образами-символами: «камни да страшные были», «орел наш двуглавый», «царь змеи раздавить не сумел, И прижатая стала наш идол», «камни из мерзлых пустынь», помогающими передать авторские размышления.
Язык стихотворения наполнен разнообразными средствами выразительности. Лексический пласт произведения изобилует словами высокого и торжественного стилей (слиты, прошедшее, лавры, пустыни, идол, скакун, святыня, чудеса и т. д.). Кроме того, «Петербург» насыщен всевозможными тропами. Так, мы можем выделить метафоры: «пустыни немых площадей»; «что было у нас на земле, Завтра станет ребячьей забавой»; «царь змеи раздавить не сумел»; «камни из мерзлых пустынь»; «разлиты Белой ночи над волнами тени»; «чары весенней мечты»; «отрава бесплодных хотений».
Помимо этого, в стихотворении много эпитетов: «немых площадей», «в темных лаврах», «бешеный скакун», «мерзлых пустынь», «весенней мечты», «бесплодных хотений». Есть здесь и антитеза:
Там не чары весенней мечты,
Там отрава бесплодных хотений.
Стихотворение насыщено желтым цветом — цветом тоски, безнадежности, болезни. Передать подобное настроение поэту помогают прилагательные со значением цвета: «желтый пар», «желтый снег», «Нева буро-желтого цвета».
В синтаксическом плане в данном произведении можно выделить следующие приемы: анафору в первой строфе, которая «усиливает» желтый цвет стихотворения, и то настроение, которое создает этот цвет. Кроме того, в «Петербурге» присутствуют повторы и перечисления, которые выполняют ту же функцию, что и анафора: «Ни кремлей, ни чудес, ни святынь, Ни миражей, ни слез, ни улыбки…» Есть здесь и эмоциональные риторические вопросы — «Сочинил ли нас царский указ? Потопить ли нас шведы забыли?» — акцентирующие внимание на важных, с точки зрения поэта, мыслях произведения.
«Петербург» написан довольно сложным размером — трехстопным анапестом с перекрестной рифмовкой, в нем чередуются мужские и женские рифмы (зимы-мы, плиты-слиты).
В совокупности все художественные средства произведения помогают передать глубокие социально-философские размышления Анненского о судьбе России и ее народа в переломную эпоху — на временном стыке двух веков. Поэт создает масштабную картину истории России — охватывает ее прошлое, на основе которого анализирует настоящее и будущее. Мне кажется, выводы автора пессимистичны — несмотря на всю его несомненную любовь к своей родине, он не видит яркого света «в конце тоннеля».