Стихотворение Б. Л. Пастернака «Любить иных — тяжелый крест…»

Борис Леонидович Пастернак является замечательным поэтом и прозаиком 20 века. Его можно в полной мере назвать писателем-эстетом, тонко и глубоко чувствующим прекрасное. Он всегда являлся ценителем красоты естественной и первозданной, что, безусловно, отразилось на его творчестве. И, как яркий пример всего выше сказанного, особенное внимание хотелось бы обратить на такое стихотворение Пастернака, как «Любить иных — тяжелый крест…».
Первое, что бросается в глаза в этом произведении, — простота и легкость слога. Оно очень короткое, состоит всего лишь из трех четверостиший. Но в этой краткости заключается одно из его величайших достоинств. Тем самым каждое слово как бы больше ценится, обладает большим весом и смыслом. Анализируя авторскую речь, нельзя не обратить внимания на удивительную естественность языка, простоту и даже некоторую разговорность. Литературно-языковая планка снижена до практически повседневной речи, взять хотя бы такую фразу, как «Все это — не большая хитрость». Хотя встречается и книжный стиль, например начальная фраза произведения «Любить иных — тяжелый крест». И тут же хотелось бы отметить, что этот фразеологический оборот содержит в себе отчетливую аллюзию на библейские мотивы, которые так часты в произведениях Бориса Пастернака.
Как же определить тему этого стихотворения? Казалось бы, произведение — это обращение лирического героя к любимой женщине, восхищение ее красотой:
Любить иных — тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
Возникает вопрос — в чем же секрет прелести его возлюбленной? И тут же писатель дает нам ответ: ее красота таится в ее естественности, простоте («А ты прекрасна без извилин»). Следующее же четверостишие выводит нас на более глубокий смысловой уровень произведения, на размышления о сущности, природе прекрасного в целом.
Что же такое красота по Пастернаку? Это красота естественная, без искусственности, без напыщенности и изысков. В этом стихотворении мы вновь сталкиваемся с так называемой «теорией простоты» поэта, простоты, которая представляет собой основу жизни, всего сущего. И красота женская не должна противоречить, но органично вписываться в общую огромную и глобальную картину красоты вселенской, которой в равной степени обладают все создания божьи. Красота есть единственная и главная истина в мире поэта:
Весною слышен шорох снов
И шелест новостей и истин.
Ты из семьи таких основ.
Твой смысл, как воздух, бескорыстен.
Особо символична последняя строчка этого четверостишия. Как глубоко метафорично выражение «бескорыстный воздух»! Вдумываясь в него, понимаешь, что природа на самом деле бескорыстна, она одаривает нас возможностью дышать и, соответственно, жить, не прося ничего взамен. Так и красота, по Пастернаку, должна быть бескорыстна, как воздух, это нечто, что принадлежит всем в равной мере.
В этом стихотворении поэт разграничивает два мира — мир природной, естественной красоты и мир людей, повседневных дрязг, «словесного сора» и мелочных мыслей. Символичен образ весны как времени возрождения и перерождения: «Весною слышен шорох снов и шелест новостей и истин». И сама лирическая героиня подобна весне, она «из семьи таких основ», она как свежее дыхание ветра, является проводником из одного мира в другой, мир прекрасного и естественного. В этом мире есть место только для чувств и истин. Попасть в него, казалось бы, легко:
Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца вытрясть
И жить, не засоряясь впредь,
Все это — не большая хитрость.
Ключом к этому новой и прекрасной жизни является красота, но все ли способны увидеть в простом и безыскусном истинную красоту?.. Каждому ли из нас под силу «проснуться и прозреть»?…
Следует заметить особенности авторского представления лирического героя и лирической героини этого стихотворения. Они как бы остаются за кадром, они неясны и расплывчаты. И каждый из нас невольно может представить на месте героев себя и своих возлюбленных. Таким образом, стихотворение становится личностно значимым.
Обращаясь к композиции стихотворения, можно отметить, что автор выбрал достаточно легкий для восприятия размер (четырехстопный ямб), что лишний раз подтверждает его намерение подчеркнуть простоту и незамысловатость формы, которая отступает перед содержанием. Это же доказывается тем, что произведение не перегружено искусственно созданными тропами. Его прелесть и очарование в его естественности. Хотя нельзя не заметить присутствия аллитерации. «Шорох снов», «шелест новостей и истин» — в этих словах частое повторение шипящих и свистящих звуков создает атмосферу покоя, тишины, умиротворенности и загадки. Ведь о главном можно говорить только так, как это делает Пастернак — негромко, шепотом… Ведь это тайна.
Заканчивая свое размышление, невольно хочется перефразировать самого автора: читать иные стихотворения — тяжелый крест, а это действительно — «прекрасно без извилин».