Почти все поэты в своем творчестве широко используют пейзаж, описания природы. У Анны Ахматовой пейзаж сопрягается с душевным переживанием, а душевное переживание становится частью деревенской жизни. Скупо отобранные детали сельского пейзажа незаметно и ненавязчиво присоединяются к характеристике внутреннего состояния человека. «Заплаканная осень, как вдова в одеждах черных, все сердца туманит…» Однако это состояние не результат примет деревенского быта, оно не итог рассказанного. Тоска предстает здесь столь же вещной, реальной подробностью окружающего мира: «И будет так, пока тишайший снег не сжалится над скорбной и усталой…» Сочетание конкретных пейзажных зарисовок и абстрактного понятия «тоска», выражающего душевное томление, переводит всю картину в психологический план. И тогда для раскрытия внутреннего мира человека становятся необходимыми другие слова: «Есть в близости людей заветная черта, ее не перейти влюбленности и страсти…» Манера таких стихов сближает Ахматову с Чеховым: «Пейзажем Чехов пишет жизнь своего героя, облаками рассказывает его прошлое, дождем изображает его слезы, квартирой доказывает, что бессмертие души не существует».
Тревога и тоска из жизни проникали в литературу, переходили от одного поэта к другому, становились историческим знаком эпохи. Вековая, безбрежная, могучая тоска Блока и тоска Ахматовой, несмотря на различие их поэтических систем, передавали одно мироощущение, восходили к одному источнику — российской действительности, свидетельствовали о неблагополучии мира. Социальные противоречия эпохи по-разному проявлялись в тонких психологических пейзажах и любовной лирике:
Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти, —
Пусть в жуткой тишине сливаются уста,
И сердце рвется от любви на части.
И дружба здесь бессильна, и года
Высокого и огненного счастья,
Когда душа свободна и чужда
Медлительной истоме сладострастья.
Когда Ахматова впервые встретилась с русской природой, в стихах ее начали прорастать зерна историзма, здесь она осознала себя национальным поэтом:
Спокойной и уверенной любови
Не превозмочь мне к этой стороне:
Ведь капелька новогородской крови
Во мне — как льдинка в пенистом вине.
В краю, который некогда входил в состав древнего Новгородского княжества, появляются у Ахматовой впервые столь важные и значимые для каждого человека слова: родина, моя страна, наша страна, рождается чувство причастности к жизни народа. Оттого среди разудалого хора псевдопатриотических стихов, сопровождавших начало первой мировой войны, голос Ахматовой звучал трагически одиноко:
…Стремящиеся к ней безумны, а ее
Достигшие — поражены тоскою…
Теперь ты понял, отчего мое
Не бьется сердце под твоей рукою?..
Автор пока еще сторонний наблюдатель, хотя голос уже идет из сердца, сердца живого и трепетного.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)