Имя Александра Солженицына, долгое время бывшее под запретом, сейчас заняло свое место в истории русской литературы советского периода.
В 1989 году в нашей стране был опубликован цикл произведений «Архипелаг ГУЛАГ», анализируя который, можно раскрыть сущность темы «Палачи и жертвы».
Солженицын не скрывает своей неприязни к тем советским, партийным руководителям, а тем более к руководящим работникам НКВД и прокуратуры, которые сами стали объектом жестоких репрессий в 1937 и 1938 годах. В первом томе «Архипелага ГУЛАГ» Солженицын пишет: «Если подробно рассматривать всю историю арестов и процессов 1936-1938 годов, то главное отвращение испытываешь не к Сталину с его подручными, а к унизительно-гадким подсудимым — отвращение к душевной низости их после прежней гордости и непримиримости». Такое же отношение автора к потоку 1939 года» мы ощущаем и на страницах второго тома. Все эти люди, по утверждению Солженицына, были в годы гражданской войны или коллективизации безжалостны к своим политическим противникам, и потому они не заслуживают сострадания теперь, когда «система» повернулась и против них самих.
Но я никак не могу разделить этих настроений и высказываний Солженицына.
Во-первых, нельзя не учитывать того, что среди погибших в 30-е годы были люди, далеко не одинаковые по своим личным качествам и по степени ответственности за преступления предшествующих лет.
Здесь были люди, уже захваченные сталинской системой настолько, что они, не рассуждая, выполняли самые жестокие приказы. Никак нельзя всех членов партийного аппарата 30-х годов зачислять в преступники, получившие по заслугам. Я никак не могу поддержать Солженицына, который с издевкой предлагает писать в печати вместо слов «трагически погиб в годы культа личности» слова «комически погиб». Лучшие русские писатели никогда не позволяли себе глумления над мертвыми. Меня неприятно удивили слова Солженицына, что «мысль об унижениях», которым подвергся в Бутырской тюрьме перед расстрелом нарком юстиции Н. Крыленко, обрекавший ранее на эти унижения других людей, как-то «успокаивала» Солженицына во время описания судебных процессов, на которых Крыленко выступал обвинителем. Я думаю, что такая позиция автора очень далека от простой человечности, о которой говорит Солженицын в конце второго тома. Дальше он пишет: «С тех пор я понял ложь всех революций истории: они уничтожают только современных им носителей зла (а не разбирая, впопыхах — и носителей добра) — само же зло, еще увеличенным, берут себе в наследство».
С этими словами трудно согласиться. На мой взгляд, необходимо бороться со злом в каждом человеке, с современными его носителями и с несправедливыми общественными отношениями. Исказить и повернуть против человека можно любую идею или теорию. Казалось бы, насколько человеколюбива христианская религия! Но вспомним хотя бы то, что еще в XVI веке русская православная церковь сжигала еретиков живыми, не говоря уже о католической на Западе.
Конечно же, А. Солженицын мастерски нарисовал ужасные картины преступлений, и с осуждением этих преступлений нельзя не согласиться. Но я все-таки думаю, что только построение общества, где в центре внимания будет простой человек с его нуждами и проблемами, может обезопасить человечество от повторения подобных преступлений.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)