Тема разоблачения дворянства и чиновничества проходит через все творчество Н. В. Гоголя: она выделяется и в сборнике «Миргород», и в комедии «Ревизор», а в поэме «Мертвые души» переплетается с темой крепостничества.
С первых же страниц произведения мы ощущаем увлекательность сюжета, так как трудно предположить, что после встречи Чичикова с Маниловым будут встречи с Собакевичем и Ноздревым. Не так-то просто догадаться и о концовке поэмы, потому что все ее персонажи выведены по принципу градации: один хуже другого. Например, Манилова, если его рассматривать как отдельный образ, нельзя воспринимать как положительного героя (на столе у него лежит книга, открытая на одной и той же странице, а его вежливость притворна: «Позвольте этого вам не позволить»), но по сравнению с Плюшкиным Манилов во многом даже выигрывает. Однако в центр внимания Гоголь поставил образ Коробочки, так как она является своеобразным единым началом всех персонажей. По мысли Гоголя, это символ «человека-коробочки», в котором заложена идея неуемной жажды накопительства.
Особое место в поэме занимает «Повесть о капитане Копейкине». Она сюжетно связана с поэмой и имеет большое значение для раскрытия идейного содержания произведения. Форма сказа придает повести жизненный характер: она обличает современное русское правительство.
Миру «мертвых душ» в поэме противопоставлен лирический образ народной России, о которой автор пишет с любовью и восхищением.
Н. В. Гоголь умело пользовался приемами социальной типизации и в изображении галереи помещиков сочетал общее и индивидуальное. Практически все его персонажи статичны, они не развиваются (кроме Плюшкина и Чичикова), запечатлены автором как результат. Этот прием подчеркивает еще раз, что все эти Маниловы, Коробочки, Собакевичи, Плюшкины и есть мертвые души. Для характеристики своих персонажей автор использовал излюбленный прием — характеристику героя через деталь. Гоголя можно назвать «гением детализации», так точно порой детали отражают характер и внутренний мир персонажа. Чего стоит, например, описание имения и дома Манилова! Когда Чичиков въезжал в имение, он обратил внимание на заросший английский пруд, на покосившуюся беседку, на грязь и запустение, на обои в комнате Манилова — то ли серые, то ли голубые, на обтянутые рогожей два стула, до которых так и не доходят руки у хозяина. Все эти и еще много других деталей подводят нас к главной характеристике, сделанной самим автором: «Ни то ни се, а черт знает что такое!»
Вспомним Плюшкина, эту «прореху на человечестве», который потерял даже свой пол. Он выходит к Чичикову в засаленном халате, на голове какой-то немыслимый платок, везде запустение, грязь, ветхость. Плюшкин — крайняя степень деградации. И все это передается через деталь, через те мелочи жизни, которыми так восхищался А. С. Пушкин: «Еще ни у одного писателя не было этого дара выставлять так ярко пошлость жизни, уметь очертить в такой силе пошлость пошлого человека, чтобы вся та мелочь, которая ускользает из глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем».
Главная тема поэмы — это судьба России: ее прошлое, настоящее и будущее. В первом томе Гоголь раскрыл тему прошлого родины. Задуманные им второй и третий тома должны были повествовать о настоящем и будущем России. Этот замысел можно сравнить со второй и третьей частями «Божественной комедии» Данте: «Чистилище» и «Рай». Однако этим замыслам не суждено было осуществиться: второй том оказался неудачным по идее, а третий так и не был написан. Поэтому поездка Чичикова осталась поездкой в неизвестность… В общем-то неизвестной осталась и судьба Евгения Онегина из одноименного романа А. С. Пушкина. Белинский назвал этот роман «энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением».
Что такое энциклопедия? Мы привыкли представлять себе при этом слове многотомное справочное издание — и вдруг тоненькая книжка в стихах! А все-таки Белинский прав, ведь в пушкинском романе рассказано так много, так всеобъемлюще о жизни России в начале XIX века, что если бы мы ничего не знали о той эпохе и только читали «Евгения Онегина» — мы бы все-таки узнали многое.
На самом деле, прочтя только двадцать строф, мы уже узнаем, как воспитывали молодых дворян, где они гуляли в детстве, куда ездили развлекаться, став взрослыми, что ели и что пили; какие пьесы шли в театре, кто была самая знаменитая балерина и кто самый знаменитый балетмейстер. Теперь нам хочется знать, что покупала за границей и что вывозила за границу Россия XIX века. Пожалуйста: «за лес и сало» ввозились предметы роскоши — «янтарь на трубках Царьграда, фарфор и бронза… духи в граненом хрустале» и многое другое, необходимое «для забав, … для неги модной» Хотим узнать, как одевались молодые люди, как шутили, о чем думали и беседовали, — скоро мы все это узнаем. Пушкин подробно и точно расскажет обо всем.
Сосед наш неуч; сумасбродит;
Он фармазон; он пьет одно
Стаканом красное вино;
Он дамам к ручке не подходит;
Все да, да нет; не скажет «да-с»
Иль «нет-с». Таков был общий глас. Эти обвинения нам знакомы: «Шампанское стаканами тянул. — Бутылками-с, и пребольшими. — Нет-с, бочками сороковыми». Так рассуждали о Чацком гости Фамусова. В «Горе от ума» глухая старуха графиня-бабушка не услышала ни звука из того, что ей рассказал Загорецкий о Чацком, но слова нашла такие же, как соседи Онегина: «Что? К фармазонам в хлеб? Пошел он в басурманы?» Хорошо известен еще один «фармазон»: это Пьер Безухов из «Войны и мира». Он ведь одно время увлекался обществом франкмасонов (полуграмотные помещики исказили это слово, и получилось «фармазоны»).
В первой главе романа обнаруживается сравнение Онегина с Пушкиным, Чаадаевым, Кавериным — с умнейшими, выдающимися людьми своей эпохи. Евгений не таков, как эти люди, ему недоступны их знания, их таланты, их умение понимать жизнь, действовать. Но он много выше среднего человека своего круга — в этом можно убедиться, читая вторую главу. И этого-то не прощает ему его круг.
Ленский — это еще один тип русского молодого человека пушкинской поры:
…С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный.
В Геттингенском университете в Германии воспитывалось немало русских юношей — и все они были известны своими «вольнолюбивыми мечтами».
Итак, Онегин и Ленский подружились. Но они ведь такие разные:
… Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.
Подружились они потому, что все остальные совсем уж не подходили для дружбы, потому что каждый скучал в своей деревне, не имея никаких серьезных занятий, никакого настоящего дела, потому что жизнь обоих, в сущности, ничем не заполнена.
В начале четвертой главы Пушкин опять вернулся к петербургской жизни Онегина и убедительно доказал: то, что произошло между Евгением и Татьяной, не случайно, а подготовлено всей предыдущей жизнью Онегина. Когда-то в юности, едва вступив в свет, Евгений был искренен, знал подлинные чувства:
Он в первой юности своей
Был жертвой бурных заблуждений
И необузданных страстей.
Но годы, прожитые в фальшивом мире, не прошли даром. Топтанье вечное души сменилось равнодушием и к людям, и к чувствам. Когда-то, в ранней юности, Онегин верил, вероятно, в возможность высокой любви на всю жизнь. Но свет убил эту веру — и даже надежду на ее возвращение:
Мечтам и годам нет возврата;
Не обновлю души моей…
Вот она — главная трагедия Онегина: «не обновлю души моей»!
И у Гоголя, и у Пушкина разными стилистическими приемами, но с одинаковой горечью показана духовная пустота, вырождение дворянского сословия, людей, развращенных властью, своим противоестественным возвышением над народом только по происхождению.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)