Тема смысла жизни в повести А. П. Платонова «Котлован»

«Пусть сейчас жизнь уходит, как теченье дыханья, но зато посредством устройства дома ее можно организовать впрок — для будущего неподвижного счастья и для детства», — писал А. П. Платонов.
В повести «Котлован» рассказывается о строительстве огромного «дома счастья», «общепролетарского дома», где будут жить трудящиеся всего города. Пока ведется первоначальная работа: роется котлован под фундамент этого дома. Люди, занятые на строительстве, производят мрачное, гнетущее впечатление. Показывая землекопов, Платонов акцентирует наше внимание на том, что это «усталые, недумающие люди», что у них «бессознательные лица», что они «угрюмы и худы». Вот как реагируют землекопы на появление в их бараке нового человека — Вощева: «Все мастеровые молчали против Вощева: их лица были равнодушны и скучны, редкая, заранее утомленная мысль освещала их терпеливые глаза». Перед нами люди, которые разучились думать, размышлять! Смысл жизни землекопов сводится к одному: постоянному рытью котлована.
Работа этих людей прерывается только тогда, когда надо принять пищу и поспать. Создается впечатление, что руководители этого трудового процесса не одобряют и такие вынужденные остановки в работе. Для них это — только досадная необходимость. Как было бы хорошо, если бы человеку не надо было ни есть, ни спать!
Да и сами «мастеровые» забыли об элементарных радостях жизни: едят они «серьезно», «принимая в себя пищу как должное, но не наслаждаясь ею». Все они одинокие люди. У них нет семей, детей, любимых женщин, они живут в большом бараке и работают, работают, работают… Конечно, есть труд, который облагораживает человека, делает его физически сильным, красивым. Это труд в радость. Но есть труд изматывающий, превращающий человека в рабочую скотину. Смысл жизни людей, занятых рытьем котлована, — «жизнь впрок», тяжелый коллективный труд ради счастья будущих поколений.
Землекопы утешают себя так: «Пусть сейчас жизнь уходит, как теченье дыханья, но зато посредством устройства дома ее можно организовать впрок — для будущего неподвижного счастья и для детства». Они живут ради элементарного будущего, забыв о том, что каждый человек имеет право на счастье и на личную жизнь.
Смысл жизни строители видят еще и в том, чтобы дожить до коммунизма. И очень боятся не дожить. Их убедили в том, что рабочий класс должен жить для «энтузиазма». Чиклин запрограммирован, будто какой-то робот, на одну сплошную работу, и потому, когда он не копает землю, «его жизни некуда было деваться».
Особое место на страницах повести А. П. Платонова занимает Вощев. Именно образом Вощева открывается повествование, и именно с этим образом в роман входит тема правдоискательства, вечная тема поиска смысла жизни. Ведь сколько стоит мир, столько люди (а как же иначе: человек ведь мыслящее существо) ищут ответы на вопросы: зачем устроен мир, зачем живет человек, для какой цели?
В «день тридцатилетия личной жизни» Вощеву дали расчет с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования». Иначе говоря, Вощева уволили. В чем же причина? Отлынивал от работы? Прослыл лентяем? Нет, дело совсем в другом. Его «устранили с производства вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда». Вощев — не какой-нибудь тунеядец, просто с некоторых пор этот человек начинает догадываться, что смысл жизни, «тайна» бытия, не может ограничиваться только бессмысленным существованием в цехе завода.
Но, что самое удивительное, новому государству не нужны люди, подобные Вощеву: «Тебе, Вощев, государство дало лишний час на твою задумчивость — работал восемь, теперь семь, ты бы и жил — молчал! Если все мы сразу задумаемся, то кто действовать будет?» На что Вощев отвечает: «Без думы люди действуют бессмысленно!»
И вот Вощев, уже принятый на работу в качестве землекопа, но «томимый своей последовательной тоской», продолжает поиски смысла жизни. Он спрашивает инженера Прушевского: «А вы не знаете, отчего устроился весь мир?»
Впервые разглядывая спящих рабочих, Вощев тщетно, жадно пытается обнаружить на их лицах радость жизни. Тогда бы он немного успокоился, осознав, что радость, удовлетворение можно черпать в труде, и тогда есть какой-то смысл в жизни. Но «припотушенная лампа освещала бессознательные человеческие лица»; «в бараке» «никто не видел снов и не разговаривал с воспоминаниями, — каждый существовал без всякого излишка жизни…»
Почему же отношение к Вощеву и ему подобным у людей нового государства резко отрицательное? По их убеждению, умственная, мыслительная деятельность является отдыхом, а не работой. Думать — это для буржуев, которых не должно существовать, которых надо убивать. Жить нужно «впрок», забыв о себе и думая только о грядущих поколениях.
В связи с этим, смерть маленькой Насти, дочки владельца кафельного завода, весьма символична. Настя — олицетворение «счастливого» будущего государства, она одна из тех, для которых предназначается строящийся дом. Смерть ребенка (котлован становится ее могилой!) означает гибель веры в светлое будущее, иллюзорность надежд героев.