«Старый мир» в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Поэма Блока «Двенадцать» отражает во всей полноте отношение поэта к революции 1917 года. В этом произведении в лучших традициях символизма он описывает свое, во многом объективное, видение революционной эпохи, представленной двумя противоборствующими мирами — старым и новым. И новый мир неизменно должен победить.
Со старым миром поэт знакомит нас в первой главе поэмы, являющейся своеобразным прологом. Блок выводит на сцену старушку, ругающую большевиков. По ее мнению, они потратили огромное количество ткани, из которой вышло бы много портянок для раздетых и разутых, на никчемный плакат: «Вся власть учредительному собранию!». Да и зачем ей этот плакат с лозунгом, ведь она его все равно не поймет.
Далее, вслед за старушкой, появляется «буржуй на перекрестке», от мороза упрятавший в воротник нос. Затем мы слышим, что кто-то «говорит вполголоса»:
— Предатели!
— Погибла Россия!
Далее появляется «товарищ поп», отчего-то «невеселый». Затем «барыня в каракуле», разговаривающая с другой, проститутки, обсуждающие на своем собрании, сколько с кого брать… И, наконец, бродяга, просящий хлеба. По сути дела, на этом описание старого мира заканчивается, но только внешне, так как за простым перечислением героев, во-первых, скрывается глубокий идейный смысл, во-вторых, отголоски этого же старого мира будут слышны на протяжении всей поэмы.
Итак, поэт не дает нам обширного, пространного описания старого мира и его представителей в силу ограниченности объема повествования, обусловленной стихотворным жанром. Но, в то же время, предельная сжатость образов позволяет ему подчеркнуть основную мысль — старый мир уже не существует как единое целое, его время прошло, на «обломках цивилизации» размещаются лишь отдельные ее представители, да и те не самые яркие. Эту мысль поэт выделяет авторскими репликами: «А это кто?», «А вот и долгожданный…», «Вон барыня в каракуле».
Блок вносит в повествование о представителях старого мира черты иронии, используя сниженную просторечную лексику: «брюхо», «бац — растянулась», «курица». Поэт смеется над прогнившим до основания обществом, потому что уверен, что за ним нет будущего. Символом старого мира в прологе выступает черный цвет, которому противопоставлен цвет белый — символ нового мира.
Уже во второй главе поэмы встречается упоминание о Катьке и Ваньке — еще двух представителях старого мира. Причем девушка не была таковой изначально. Катька была возлюбленной красноармейца Петрухи, но, поддавшись искушениям буржуазного общества, стала падшей женщиной. Об этом мы узнаем из пятой главы, когда Петруха, ревнуя и злясь, рассказывает о ее блудодеяниях с офицерами, юнкерами, а потом и с обычными солдатами.
Представителем отмирающего буржуазного общества, бесом-искусителем для Катьки является солдат Ванька. Но это опять-таки не лучший представитель старого мира. Его физиономия (даже не лицо) «дурацкая», он «плечист» и «речист», а это указывает на его развитость. Петруха это понимает, и поэтому обида его на Катьку из-за того, что она этого не разглядела, приводит к трагической развязке любовной линии повествования.
Итак, можно сделать вывод, что старый мир в поэме, несмотря на то, что отмирает, приносит людям, стремящимся к лучшей жизни, огромные страдания. И хотя эти люди пока еще не видят, куда нужно стремиться, они осознают совершенно ясно, что сначала надо побороть старый мир. Эта идея борьбы нового со старым постоянно прослеживается в рефрене:
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Святая Русь — это образ отживающего свой век старого общества. Призывами борьбы с ним исполнены следующие строки:
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь —
В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!
И опять здесь поэт использует сниженную лексику, чтобы подчеркнуть падение былого авторитета «Святой Руси».
В девятой главе происходит окончательное развенчивание образа старого мира:
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос,
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за тем, поджавши хвост.
Если в первой главе старое общество представляли человеческие образы, то теперь образ буржуя и вовсе сменяется образом безродного, побитого пса, который, как мы увидим в двенадцатой главе — эпилоге, плетется позади двенадцати красноармейцев — представителей нового мира. Такая развязка, по мысли Блока, была неминуема, потому что впереди апостолов нового мира появился «в белом венчике из роз» Иисус Христос — символ гармонии, чистоты, обновления. Это образ той светлой жизни, к которой, пусть еще только подсознательно, стремятся люди. А потому старый мир неизбежно рано или поздно изживет себя, как «голодный пес».