Одной из вершин художественного наследия М. Ю. Лермонтова является поэма «Мцыри». Она отражает глубокую влюбленность автора: в величественность гор, в хрустальную чистоту рек, в яркую небесную зелень и людей, свободных и непреклонных, — в гордый Кавказ. Именно он потряс воображение большеглазого и впечатлительного ребенка. Оставшиеся навечно впечатления, побудили поэта к изображению ситуаций, в которых с наибольшей полнотой может раскрыться мужественный характер героя, каким является поэма «Мцыри». Она была написана в тысяча восемьсот тридцать девятом году. В поэме главный герой наиболее приближен к современности. Судьба горца, рвущегося к свободе из плена, но не получившего ее, была очень близка «лермонтовскому» поколению. В то же время созданный автором героический пафос бескомпромиссной борьбы, воодушевляющий Мцыри до конца его короткой жизни, явился наиболее глубоким отражением «лермонтовского» идеала.
На мой взгляд, романтизм поэмы заключается в удачном создании автором такого яркого и живого образа, как Мцыри — одинокого, но мятежного, живущего мечтой и отрекающегося от действительности, ищущего гармоничного слияния с природой.
Мы знакомимся с Мцыри в монастыре, куда он попадает еще ребенком, плененным русским генералом. «Мучительный недуг» угрожал жизни мальчика, именно тогда «могучий дух его отцов» развился в ребенке, сделав его гордым и непокорным в плену. Одинокость и замкнутость были присуще ему,
Томим неясною тоской
По стороне своей родной.
Прошло время, Мцыри привык к плену и стал понимать чужой язык. Внезапный побег юноши в одну из осенних ночей подарил ему «три блаженных дня», а монахам — недоумение и непонимание его поступка. Внезапное истощение сил за столь короткий срок и угасание сильного и здорового молодого человека было необъяснимо, поскольку «он на допрос не отвечал». Лишь перед смертью Мцыри монаху удалось услышать его гордую исповедь:
Я мало жил, и жил в плену,
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если б мог,
— признается он.
Трагедия Мцыри — в отрыве от родины, дома, родных и друзей. Монастырь для него становится тюрьмой, душными ему кажутся кельи, сумрачными и глухими — стены, трусливыми и жалкими — стражи-монахи, а сам он — раб и узник. Всю свою жизнь юноша знал «Одну — но пламенную страсть»: вырваться на свободу. Поэма не раскрывает до конца стремления героя, но они ощутимы в намеках. Возможность любить и ненавидеть, найти путь в «родную страну», встретиться с суровыми воинственными горцами, обнять мать, отца, сестер. Наряду с этим поэт также воспевает воинственные мечты юноши. О своем отце и знакомых Мцыри вспоминает, прежде всего, как о воинах; не случайно ему снятся сражения, в которых он побеждает, недаром мечты влекут его в «чудный мир тревог и битв». Он убежден, что мог быть «в краю отцов не из последних удальцов». Хотя судьба не дала Мцыри изведать упоение битвой, но всем строем своих чувств он — воин. Суровой сдержанностью он отличался еще с детских лет. Юноша, гордясь этим, говорит: «Ты помнишь детские года: слезы не знал я никогда». Волю слезам он дает лишь во время побега, потому что никто их не видит. Трагическое одиночество в монастыре закалило волю Мцыри. Не случайно, что он бежал из монастыря в грозовую ночь: то, что устрашило боязливых монахов, наполняло его сердце чувством братства с грозой.
Мужество и стойкость Мцыри с наибольшей силой проявляется в битве с барсом. Его не страшила могила, потому что он знал: возврат в монастырь — это продолжение прежних страданий. Трагический финал свидетельствует о том, что приближение смерти не ослабляет духа героя и мощи его вольнолюбивого патриотизма. Увещевания старого монаха не заставляют его раскаяться. Он и теперь бы «рай и вечность променял» на несколько минут жизни. среди близких (стихи, вызывавшие недовольство цензуры). Не его вина, если ему не удалось стать в ряды борцов за то, что он считал своим святым долгом: обстоятельства оказались непреодолимыми, и он напрасно «спорил с судьбой».
Кавказский пейзаж введен в поэму главным образом как средство раскрытия образа героя. Презирая свое окружение, Мцыри чувствует лишь родство с природой. Гармония природы, ее свобода и непокорность противопоставлены в поэме сумрачным стенам монастыря, где царит атмосфера рабского смирения и покорности, гнетущая душу Мцыри с детства. Ведь люди, спасшие ему жизнь, на самом деле подарили ему ад. Вырвавшись на волю, он вместе с сонными цветами поднимает голову, когда озолотился восток. Дитя природы, он припадает к земле и узнает, как сказочный герой, тайну птичьих песен, загадки их вещего щебетания. Ему понятен спор потока с камнями, дума разъединенных скал, жаждущих встречи. Взор его обострен: он замечает блеск змеиной чешуи и отливы серебра на шерсти барса, он видит зубцы далеких гор и бледную полосу «меж темным небом и землей», ему чудится, что его «прилежный взор» мог бы видеть через прозрачную синеву неба полет ангелов.
Пламенных страстей, сумрачный и одинокий, раскрывающий свою «душу» в рассказе-исповеди, воспринимается как герой романтических поэм. Однако Лермонтов, создавший «Мцыри» в те годы, когда создавался и реалистический роман «Герой нашего времени», вносит такие’ черты в свое произведение, которых нет в более ранних его поэмах. Если прошлое героев «Исповеди» и «Боярина Орши» остается совершенно неизвестным, и мы не знаем тех социальных условий, которые сформировали их характеры, то строки о несчастливом детстве и отрочестве Мцыри помогают глубже понять переживания и мысли героя. Сама форма исповеди, характерная для романтических поэм, связана со стремлением глубже раскрыть — «рассказать душу».
Выразительно сочетание множества метафор романтического характера в самой исповеди (образы огня, пламенности) с реалистически точной и поэтически скупой речью вступления. («Однажды русский генерал…») Романтическая по форме поэма свидетельствовала о росте реалистических тенденций в творчестве Лермонтова.
Создание Лермонтовым образ гордого и непокорного юноши невозможно забыть. Даже потеря надежды перед смертью не смогла сломить волю одинокого и гордого героя:
Когда я стану умирать,
И, верь, тебе не долго ждать,
Ты перенесть меня вели
В наш сад, в то место, где цвели
Акаций белых два куста…
… Сияньем голубого дня
Упьюся я в последний раз.
Оттуда виден и Кавказ!
(1 votes, average: 5,00 out of 5)