Лирика М. Ю. Лермонтова четко делится на два периода — ранний (камерный, интимный, «лирика о себе») и поздний, где главной целью становится миссия поэта-пророка «глаголом жечь сердца людей».
Стоит заметить, что поэт-пророк у Лермонтова не только дерзко бросает вызов обществу и мирозданию, но и подводит предварительные итоги своей жизни и жизни своего поколения. Сам Лермонтов полностью причисляет себя к «иссушенному, бесплодному» поколению, безжалостный портрет которого рисует в своей лирике. И только одно позволяет ему отделиться от современников — то, что он поэт, имеющий право судить людей, которые в остальном не отличаются от него. Поэт должен сказать горькую правду о своем поколении. В этом «поздний» Лермонтов видит свой долг, ожидая от своих слов действия в обществе.
В 1838 г. было написано стихотворение «Поэт», в котором Лермонтов выразил свои представления об идеале поэта-пророка. Современного ему поэта он считает «осмеянным пророком». А в программном стихотворении «Журналист, читатель и писатель» (1840) создана яркая картина творчества романтического поэта-пророка, пишущего под «диктовку» совести и «сердитого» ума:
Судья безвестный и случайный,
Не дорожа чужою тайной,
Приличьем скрашенный порок
Я смело предаю позору;
Неумолим я и жесток…
Нравственный максимализм, бескомпромиссность — вот отличительные черты лермонтовского поэта-пророка. Он не похож на человека, одержимого вдохновением — предвестием будущей гармонии, напротив, в нем бушует хаос, рожденный миром дисгармонии и страданий. Поэт должен быть «больше, чем поэт», — судьей, выставляющим на всеобщее обозрение («позор») тайные пороки людей.
Творцу мучительно горько от непонимания толпы, он сомневается в необходимости своих слов:
К чему толпы неблагодарной
Мне злость и ненависть навлечь,
Чтоб бранью назвали коварной
Мою пророческую речь?
В стихотворении «Поэт» Лермонтов также обращается к «осмеянному пророку» с вопросом:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк!
Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..
Это уже не вопрос о жизненном предназначении, который так любил задавать самому себе Лермонтов в ранней лирике. Здесь речь идет действенности слова, о возвращении поэту той власти, «которой свет внимал в немом благоговенье». В лирике последних лет Лермонтов воссоздает духовный облик современников и требует от них сопереживания и мгновенного отклика.
Поэт понимал трагическую разобщенность «осмеянного пророка» и общества, которое отвечает на слова правды бранью, презрением и насмешками. Судьба современного поэта показана в стихотворении «Пророк» (1841). В нем Лермонтов как бы отвечает на вопрос, заданный им в последней строфе «Поэта»: «Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк!». В «Пророке» выражен «комок чувств», в котором сплелись страстная жажда воздействия поэтического слова на сердца людей и беспощадная самоирония, обличение самодовольной толпы и осознание слабости самого поэта-пророка. Изгнанный людьми, он утешается бессмысленной проповедью в пустыне:
Завет предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная;
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.
Пророк лишен былого величия, ведь он по существу не смог выполнить свою миссию. Бог послал его к людям, но до их сердец «осмеянный пророк» не смог достучаться, ему не поверили («Глупец, хотел уверить нас, Что Бог гласит его устами!»).
В жалкой участи пророка в равной степени виновны и люди, и он сам, не сумевший разглядеть в них ничего, кроме «злобы и порока», удовлетворившийся тем, что не люди, а бессловесная «тварь земная» внемлет его проповеди.
Печальна судьба современного поэта, он не способен исполнить волю Бога — такова основная мысль лирики Лермонтова. Однако сам он не отрекался от миссии поэта-пророка, говорил с современниками вопреки их желанию слышать только похвальные слова («морщины прятать под румяны»). В стихотворениях «Смерть Поэта», «Поэт», «Дума», «Последнее новоселье» и многих других Лермонтов ведет честный и беспощадный разговор с несовершенным миром в тщетной надежде сделать его светлее и чище.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)