Лирика Ф. И. Тютчева

Быть знаменитым некрасиво.
Не это поднимает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись…
Б. Пастернак.

Тютчев и жил, и чувствовал, и мыслил как поэт. А, между тем, на звание поэта никогда не претендовал. Свои «поэтические упражнения» именовал «бумагомаранием», печататься не стремился, оценкой собратьев по перу не интересовался, даже стихов не собирал. Они были в письмах к родным и знакомым, их находили забытыми в книгах и деловых бумагах, на счетах и подорожных.
Литературное наследие Тютчева очень невелико. Лишь ограниченный круг переживаний и настроений побуждал его к поэтическому творчеству, лишь на немногие темы он чувствовал потребность говорить языком искусства. Постоянно проходят сквозь все творчество Тютчева основные темы, настойчиво повторяются основные образы. Из стихотворения в стихотворение переходят излюбленные выражения, превращаясь в своего рода философские формулы («дальний гул», «пенье волн», «всемирное молчание», «звездная слава», «безлюдный край» и многие другие).
Интересно, что Тютчевым создаются стихотворения на одинаковые темы, со схожей образностью. Это как бы новые попытки выразить все те же мысли и чувства, с которыми в поэзии Тютчева сочетаются те же образы. Можно указать ряд подобных «параллельных» стихотворений о дне и ночи («День и ночь» и «Святая ночь на небосклон взошла…»), о зарницах летней ночью («Ночное небо так угрюмо…»), о прелести увяданья («Есть в светлости осенних вечеров…» и «Обвеян вещей дремотой…») и другие. При этом поэт обращается к одним и тем же мотивам на разных этапах своей жизни. Такое повторение тайных тем в явной судьбе придает особую философичность и исповедальность поэзии Тютчева. Его стихи были написаны как бы «на случай». Работа живой поэтической мысли так же, как биение человеческого сердца, идет постоянно. По словам И. С. Аксакова, «поэтические его творения являлись на свет божий, еще не успев остыть, еще трепеща внутренней жизнью души поэта».
Художественную форму стихотворений Тютчева можно определить как фрагмент. Это стало основой для совершенно невозможных ранее конструкций и явлений. Отсюда такие необычные, «неприятные» начала стихотворений: «Она сидела на полу…», «И чувства нет в твоих очах…», «Когда, что звали мы своим…», «Есть некий час в ночи…». Несмотря на эпиграмматическую краткость, в стихах Тютчева сосредоточено сложнейшее содержание. В сюжетах стихотворений намечаются лишь крайние смысловые точки. Этому способствуют раздвоенные, движущиеся эпитеты: «инстинкт пророчески-слепой», «сон болезненно-яркий, волшебно-немой», «вечер пасмурно-багровый», «день блаженно-роковой».
Сравнения поэт использует для углубления образа, а не для его конкретизации:
Сияет Белая гора,
Как откровенье неземное…
Метафора обнажает трагическую сущность бытия, выраженную в самых будничных и повседневных понятиях:
Как же тяжел последний час —
Та непонятная для нас
Истома смертного страданья, —
Но для души еще страшней
Следить, как вымирают в ней
Все лучшие воспоминанья…
Угасание души, в которой «вымирают все лучшие воспоминанья» (метафора) для поэта страшнее «истомы смертного страданья» (сравнение).
Композиция тютчевских стихотворений, как правило, двучастна, что передает сильное и быстрое движенье поэтической мысли.
Для его стихов, поразительно кратких и при этом невероятно сконцентрированных по смыслу, полных глубоких обобщений и философского звучанья, характерна особая форма введения образа лирического героя. Помимо лирического «я» Тютчев любит лирическое «ты» и даже лирическое «мы». Эти «ты» и «мы» соотнесены с авторской личностью:
Не рассуждай, не хлопочи!..
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.

Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит — и слава Богу!
Движение лирического «я» к оригинальному лирическому «мы» объясняется склонностью поэта к философским обобщениям. При этом поражает диапазон художественного видения поэта — от тонкого волоса паутины, что «блестит на праздной борозде», до звездного океана Вселенной. Основа поэтической модели Тютчева — двоемирие. Гармония-хаос, вера-безверие, небесное-земное, человек-природа, любовь-смерть, бытие-небытие — вот полоса поэтического мира поэта. Нередко они совмещаются в одном стихотворении.
В тематическом отношении лирику Ф. И. Тютчева можно разделить на пейзажную, философскую, любовную, политическую. Конечно, такое деление весьма условно. Его стихи философичны по глубине, по способности выйти к главным вопросам бытия: жизнь и смерть, вера и безверие, хаос и космос.
Ф. И. Тютчев вошел в историю русской литературы как продолжатель поэзии Золотого века, как философствующий романтик, как предтеча поэзии Серебряного века. Говорят, полюбить Тютчева в ранней юности невозможно, любовь к Тютчеву — признак взросления души. И слова поэта, обращенные к императрице Марии Александровне, всецело можно отнести к его поэзии:
Кто б ни был ты, но, встретясь с ней,
Душою чистой иль греховной,
Ты вдруг почувствуешь живей,
Что есть мир лучший, мир духовный…