Мне кажется, основной смысл данного стихотворения заключен в самом названии. Некрасов обвинял себя и своих современников в недостаточной преданности делу борьбы за свободу угнетенного народа. Он считал, что его современники сказали много слов о бедствиях народа и необходимости его освобождения, но за этими словами мало дела. Поэтому стихотворение как бы заключено в композиционное кольцо из названия и финальных строк текста: «Суждены нам благие порывы, // Но свершить ничего не дано».
Стихотворение написано трехсложным размером — анапестом, что придает ему особую напевность, плавность. В нем можно выделить три смысловые части. В первой рисуется картина осенней природы, сельский пейзаж, отдыхающий после уборки урожая. Поэта радуют сильные крылья вспорхнувшего со стога ястребенка, ставшего образом-символом, прозрачная чистая даль. Некрасов предстает перед читателем талантливым лириком, умеющим живописать дорогой ему мир русской деревни. В природе он ощущает себя сильным и свободным:
Мысли свежи, выносливы ноги.
Отдаешься невольно во власть
Окружающей бодрой природы;
Сила юности, мужество, страсть
И великое чувство свободы
Наполняют ожившую грудь;
Жаждой дела душа закипает…
Природа и земля вызывают отрадное чувство, а речь поэта изобилует крестьянской лексикой: «деготьком потянуло с дороги», «родина-мать», «скирды», «стога», «кормилица наша». Яркие эпитеты, олицетворения помогают поэту создать неповторимую картину ночи. В изображении природы в этом стихотворении Некрасов близок к поэтам-романтикам: лунный свет располагает к мечтам, перед лирическим героем возникают странные тени, причудливые видения.
Вместе с тем, в описании природы Некрасов близок лучшим русским поэтам-философам: Тютчеву, Фету. Он создает прекрасные звукописные образы: «даЛь гЛубоко прозрачна», «месяц поЛный пЛывет», «в небе цвета гоЛубой, беЛоватый, ЛиЛовый», «земЛя прихотЛиво одета в воЛны беЛого Лунного света».
Эта аллитерация звука «л» создает особый образ ласковой природы. Именно поэтому вторая часть стихотворения выступает своеобразной антитезой первой, так как настроение поэта приходит в противоречие с картиной умиротворенной природы. Ему не спится, «над душой воцаряется мгла, ум, бездействуя, вяло тоскует». Поэт думает «невольную», «жестокую» думу, от которой может спасти только свидание с матерью. Поэтому центральный образ второй части стихотворения — это образ матери, чью могилу мысленно посещает благодарный сын. Так образ матери начинает сливаться с природой, становясь частью вселенной («чистейшей любви божество»). Мать так же, как и природа, оберегает своих детей. Лирический герой просит защитить его:
Я гибну — и ради спасения
Я твою призываю любовь!
Так образ матери расширяется символом опеки и мудрости, почти богом, который может указать человеку его верный путь:
От ликующих, праздно болтающих,
Обагряющих руки в крови,
Уведи меня в стан погибающих
За великое дело любви!
Третья часть стихотворения отделяется от второй не только графически — многоточием и подзаголовком «Утром, в постели». Между второй и третьей частями — временной промежуток, позволивший лирическому субъекту осмыслить свои ночные размышления, что ассоциируется с философскими строками пушкинских «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы». В третьей части преобладает сожаление и уныние. Лирический герой понимает, что ночью он пребывал в волшебной власти «возвышающей душу природы». А утром, наяву, он пугается своего бессилия, унылого дня.
Финальный аккорд стихотворения звучит голосом вопиющей совести, голосом, который поэт глушил в себе во время своей ночной прогулки. Теперь этот голос, подобно «черному человеку», насмешливо затягивает свою «злую песню». Он упрекает «ничтожное племя» в бездействии. Горькой иронией, упреком и сожалением звучат последние строки:
Суждены нам благие порывы,
Но свершить ничего не дано…
(1 votes, average: 5,00 out of 5)