Изображение крестьянской жизни в «Записках охотника» Тургенева

В 1852 году «Записки охотника» И. С. Тургенева вышли отдельным изданием и сразу же обратили на себя внимание.
Как точно заметил Л. Н. Толстой, существенное значение и достоинство «Записок охотника» прежде всего в том, что Тургенев «сумел в эпоху крепостничества осветить крестьянскую жизнь и оттенить ее поэтические стороны», в том, что он находил в русском^ народе «больше доброго, чем дурного». Да, Тургенев умел видеть красоту души мужика, и именно эта красота была главным аргументом писателя против безобразия крепостничества. Тургенев не поэтизировал мужика, не приукрашивал его жизнь, он писал правду о нем. И в этой-то правде, покоившейся на глубокой убежденности писателя в том, что «в русском человеке таится и зреет зародыш будущих великих дел, великого народного развития», и была главная убеждающая сила его произведений.
Можно сказать, что «Записки охотника» открыли перед русским читателем новый мир — мир крестьянский. Тургенев, несомненно, продолжает традиции Н..В. Гоголя, который в своей бессмертной поэме «Мертвые души» показал не только Россию Чичиковых, Маниловых, Плюшкиных, но и Россию народную. Вспомним, например, каретника Михеева, плотника Степана Пробку, убежавшего на волю Абакума Фырова и многих других. Но у Тургенева мужики предстают не как мертвые, а как живые души, подлинная опора нации; они резко противостоят миру господ. Иван Сергеевич с большой теплотой описывает крестьян, придерживаясь своего главного принципа — достоверности изображения. Он часто рисовал с натуры, его образы имели реальные прототипы. И этот подчеркнутый натурализм делает рассказы Тургенева особенно ценными и интересными для нас.
Рассказ «Хорь и Калиныч» начинается с пространного авторского рассуждения о том, чем отличается мужик Орловской губернии от мужика Калужской губернии. Кажется, уже в самом начале рассказа писатель хочет проникнуть в тайну народного русского характера. Тургенев специально сопоставляет два психологических типа: рассудительного, практичного Хоря и мечтательного, поэтичного Калиныча. Это как бы две стороны одной медали, две составляющие части единого русского характера. И внешне и внутренне герои Тургенева очень разные люди. Хорь — «лысый, низкого роста, плечистый и плотный. Склад его лица напоминал Сократа: такой же высокий, шишковатый лоб, такие же маленькие глазки, такой же курносый нос».
Хорь был человек практический, рационалист. Он «понимал действительность, то есть обстроился, накопил денжонку, ладил с барином». Он говорил мало, многое разумел про себя. У Хоря большое семейство, покорное и единодушное: жена, шесть сыновей, снохи. Хорь как бы олицетворяет прозу жизни, самую ее основу.
Совсем другой человек Калиныч. Это натура мечтательная, восторженная, романтическая. «Калиныч был человек самого веселого, самого кроткого нрава, беспрестанно напевал вполголоса, беззаботно поглядывал во все стороны». У него нет семьи, почти нет своего хозяйства. Но зато у Калиныча были таланты, которые признавал сам Хорь: Калиныч умел заговаривать кровь, испуг, бешенство, у него была легкая рука. Калиныч олицетворяет собой как бы поэзию жизни. Он ближе к природе, чем Хорь: к своему другу Калиныч приходит с пучком земляники, как «посол природы». Хорь лучше понимал людей, Калиныч — природу. Но эта разность не мешала их искренней, преданной дружбе: «они составляют единство, имя которому — человечество». Можно сказать, что в этом рассказе Тургенева крестьяне выступают как носители лучших черт русского национального характера. Автор любуется своими героями, гордится ими.
Интересно в этом рассказе также то, что Тургенев в нем вступает в спор со славянофилами, которые утверждали, что реформы Петра Первого оторвали Россию от исконной русской народности и что главная добродетель русского народа — послушание и смирение. В рассказе же оказывается, что Хорь и Петр Первый — родственные души. Из разговоров с Хорем автор вынес убеждение, что «Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях. Русский человек так уверен в своей силе и крепости, что не прочь и поломать себя; он мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперед». Именно таков был характер Хоря.
Ярко и живо рисует писатель народные образы в одном, может быть, из самых проникновеннейших рассказов — «Певцы». Поражает образ народного певца Яшки Турка, который «пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким. Русская, правдивая, широкая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны».
Не красивость, а именно красота, живое слияние души исполнителя и души народа-творца в единый творческий порыв,- такая красота потрясает самые основания сознания и сердца, рождает в человеке цепь, соединяющую начала и концы; восстанавливает правду, глубинную правду о русском человеке.
Тургенев знал цену песне («Было время, что я с ума сходил от народных песен»,- признавался он в письме к Некрасову), знал, как много она может сказать русскому сознанию: не умиленность, не жалость и сострадание к народу-творцу,- не одни эти чувства рождали тургеневские «Певцы», но то возвышающее сознание и душу человека чувство, которое подвигало его на поступок, на деяние, ибо уже невозможно было почитать себя человеком, пока такая духовная красота пребывала в «рабьем виде».
Об этом пел Яшка Турок — один из народных, самородков.
Некрасов, столь любивший народные песни, только и сказал, прочитав рассказ «Певцы»: «Чудо». «Сия вещь любимого писателя — поистине гениальная»,- отозвался Достоевский.
Герои этого рассказа — люди необыкновенные, талантливые и в то же время трагические. Среди слушателей Яшки — «Геркулес», которого все привыкли называть Дикий-Барин, хотя никто не знал, кто он и откуда появился. Дикий-Барин фигура неясная, загадочная, но, несомненно, таящая в себе какие-то могучие, стихийные силы. Не случайно Тургенев именно Дико-го-Барина делает судьей в состязании певцов. Это недюжинный человек, который как бы «выломился» из своей среды.
Великая правда о бедственном положении русского народа, прославление его жизнелюбия и талантливости, всего того, что составляло, по мнению Тургенева, русский народный характер, нашли свое отражение в «Записках охотника».