И Пушкин, и Гоголь, и Лермонтов отразили в своих произведениях возникшее в обществе несоответствие: мода на романтизм сочеталась в конце двадцатых, в тридцатых и начале сороковых годов с прагматическим взглядом людей на мир.
Алексей Берестов в «Барышне-крестьянке» А. С. Пушкина (1829) специально для уездных барышень напускает на себя вид романтического, разочарованного героя, а в общении с дворовыми девушками и крестьянками обнаруживает простой и веселый нрав. Однако душа героя все-таки пронизана еще идеалами и мечтами, иначе не пришла бы ему в голову идея дать образование крепостной, «поднять ее до себя».
Художник Пискарев из «Невского проспекта» Н. В. Гоголя (1833-1834) , несомненно, романтическая натура, столкновение с грубой реальностью погубило его, но другой персонаж той же повести, поручик Пирогов, гораздо более приспособлен ко всяким коллизиям жизни и не готов бороться ни за какие идеалы. Пирогов, преследуя красавицу, попадает в дом Шиллера, но это был «…не тот Шиллер, который написал «Вильгельма Телля» и «Историю Тридцатилетней войны», но известный Шиллер, жестяных дел мастер в Мещанской улице».
«Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова — реалистическое произведение. Однако можно ли назвать Печорина реалистическим героем? Это, скорее, романтик, изображенный реалистически.
Интереснее всего, в какие «взаимоотношения» вступают автор и его реалистический роман. Писателю Лермонтову нравится герой, он ему сочувствует как самому себе. Автор, выступающий в роли повествователя, даже «рад» смерти Печорина, поскольку теперь можно опубликовать интересные «записки» Григория Александровича. Кроме того, Печорин сам говорит о своих проблемах и страданиях, но дела его обличают его, и читатель вынужден в итоге разбираться самостоятельно, «положителен» ли «герой нашего времени».
Два вопроса нужно решить, говоря о Печорине: романтик он или прагматик и можно ли считать его положительным героем.
Печорина можно узнать лучше только во взаимодействии с другими персонажами.
Во второй главе журнала Печорина («Княжна Мери») запись от 13 мая начинается так: Нынче поутру зашел ко мне доктор; его имя Вернер, но он русский. Что тут удивительного? Я знал одного Иванова, который был немец». Это первое упоминание о докторе Вернере в журнале Печорина.
Романтично: русский с немецкой фамилией, «ничего удивительного», но есть какая-то тайна, загадка. Кроме того, «он скептик и матерьялист…» («…как все почти медики», — отмечает проницательный Григорий Александрович).
Вернер насмехался над своими больными исподтишка, но плакал над умирающим солдатом, мечтал о миллионах, но для денег не сделал бы лишнего шага, считал, что быть великодушным с врагом честнее, чем делать одолжение другу… Романтический характер.
Романтическая внешность: «Его наружность была из тех, которые с первого взгляда поражают неприятно, но которые нравятся впоследствии…» И одна нога короче другой, как у Байрона, и голова с заметными неровностями черепа, постриженная под гребенку, кажется огромной по сравнению с худым и слабым туловищем.
Черная одежда, маленькие черные глаза… И прозвище Мефистофель.
Служит на Кавказе. Из-за злого языка потерял почти всех своих больных, которых настроили против него обиженные коллеги…
Конечно, с такой необычной романтической личностью, противопоставившей себя всему свету, не мог не подружиться Печорин, у которого «врожденная страсть противоречить», который любит романтические приключения и романтические наряды (вспомним, как он напугал княжну Мери и ее спутников, появившись перед ними в черкесском костюме), которому нравится вторгаться в чужие тайны и судить о людях свысока.
Образ доктора играет важную роль в сюжете повести: Вернер предсказывает столкновение Печорина с Грушницким, сообщает Григорию Александровичу о приезде Веры, предупреждает друга о заговоре против него.
Печорин «выводит на чистую воду» Грушницкого, носившего солдатскую шинель. Ведь Грушницкий — просто юнкер, а не офицер, «романтично» разжалованный в солдаты за поединок. И Вернер с иронией говорит Грушницкому: «…солдатская шинель к вам очень идет, и признайтесь, что армейский пехотный мундир, сшитый здесь, на водах, не придаст вам ничего интересного… Видите ли, вы до сих пор были исключением, а теперь подойдете под общее правило».
В своеобразной «любви» к врагам Печорин и Вернер близки, «приятели» понимают друг друга, но в отношении к женщинам, к жизни и смерти уже видна значительная разница. Печорин говорит о княжне Мери как о породистой лошади, а Вернер сравнивает женщин с заколдованным лесом; Печорин «холоден» к жизни, и Вернер настаивает на своем равнодушном к ней отношении (вспомним, какой речью о «гастрономической» пользе музыки разразился Вернер в ответ на слова Печорина, уличившего доктора в «прозаических» вкусах). Доктор убежден, что рано или поздно, «в одно прекрасное утро» умрет, а Печорин «богаче» его, он утверждает, что, кроме того, «в один прегадкий вечер имел несчастие родиться», отрицая таким образом всю свою жизнь, считая ее не даром, а наказанием.
Что же прервало дружбу Печорина и Вернера? Они так уважали друг друга, были близки по убеждениям…
Состоялась дуэль, на которой Григорий Александрович убил врага и потерял друга.
Всем известны слова Печорина: «Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его, видя невозможность другого средства, — а потом умывают руки и отворачиваются с негодованием от того, кто имел смелость взять на себя тягость ответственности…»
Печорин считает Вернера виноватым в том, что дружеские отношения разорваны, к тому же обвиняет доктора в нежелании «взять на себя тягость ответственности».
Для Григория Александровича (как, видимо, и для самого Лермонтова) любая дуэль — убийство или попытка убийства, но герой романа сознательно идет на такой поступок (на дуэль — на убийство). Вернер, напротив, остается в рамках традиционной этики (уже тогда несколько устаревшей), думая, что «правильная» дуэль — благородный способ наказать обидчика, решить спор.
Нетрудно понять: доктор Вернер до последнего момента думает, что участвует в «деле чести», наказывает обманщиков, и вдруг видит: его вовлекли в «бесчестное убийство» (термин того времени). Тут и видна разница между Вернером и Печориным. Вернер — врач, и как врач и прирожденный психолог, проницателен; Григорий же Александрович свое «знание людей» основывает на понимании их слабостей, дурных наклонностей и недостатков.
Весь «демонизм» и «байронизм» Вернера сродни романтической игре Алексея Берестова из пушкинской «Барышни-крестьянки», а Печорин, словно сам он и есть «нечистый дух», разрушает чужие планы, чужие судьбы… и даже жизни.
Вернер и Грушницкий, каждый в меру своих способностей, «играют» в романтиков, но останавливаются у определенной черты, переступить которую суждено лишь Печорину, поэтому Григорий Александрович — «герой нашего времени», а Вернер и Грушницкий — «двойники» Печорина, оттеняющие определенные черты его характера, иногда даже невольно пародирующие их.
Дружба с Вернером разрушена. Однако в этом никто не виноват, просто Вернер только кажется единомышленником Печорина, а на самом деле копирует внешние признаки романтического героя, внутренне оставаясь обычным (хоть и неплохим) человеком.
Максим Максимыч подчеркивает противоречивость характера Печорина. Автор находит подтверждение такому мнению о герое в его внешности.
Вера принимает Григория Александровича со всеми его недостатками и пороками, и это вызывает уважение Печорина, уверяет его в уме и проницательности героини.
Княжне Мери Печорин жалуется на то, что порочным его сделали обстоятельства жизни, сформировало неправильное воспитание.
Виссарион Григорьевич Белинский видит в Печорине натуру деятельную, человека, пытающегося «занять себя чем-нибудь и наполнить бездонную пустоту своего духа, хотя бы и деятельностию без всякой цели». Белинский противопоставляет Печорина современному прагматичному, холодному, разуверившемуся во всем светскому обществу, поэтому так высоко ценит духовную свободу героя. Именно Белинский характеризует состояние Печорина как «рефлексию», то есть деятельность, постоянно подвергающуюся внутренней оценке. Белинский пишет: «…в состоянии рефлексии человек распадается на два человека, из которых один живет, а другой наблюдает за ним и судит о нем. Тут нет полноты ни в каком чувстве, ни в какой мысли, ни в каком действии: как только зародится в человеке чувство, намерение, действие, тотчас какой-то скрытый в нем самом враг уже подсматривает зародыш, анализирует его, исследует, верна ли, истинна ли эта мысль, действительно ли чувство, законно ли намерение, и какая их цель, и к чему они ведут, — и благоуханный цвет чувства блекнет, не распустившись, мысль дробится в бесконечность, как солнечный луч в граненом хрустале; рука, подъятая для действия, как внезапно окаменелая, останавливается на взмахе и не ударяет…»
Советское литературоведение, пользуясь рассуждениями В. Г. Белинского, стремилось доказать, что Печорин — герой положительный. Зачем это было нужно? Чтобы еще раз подтвердить: общество в дореволюционной России прогнило насквозь, Григорий Александрович — активный человек, которому не давали «развернуться» в борьбе за идеалы, за справедливость, поэтому герой стал обманывать женщин и участвовать в сомнительных делах. Вопрос о том, кому же в этой жизни «общество» по доброй воле «дает развернуться в борьбе за идеалы» не должен был никому приходить в голову.
Сложно понять, какую нравственную оценку своему герою дает М. Ю. Лермонтов. Возможность различных трактовок поступков героя заложена в самом романе. Однако следует отметить несоответствие хронологии произведения последовательности событий, происходивших с героем. В этом заложена интрига разоблачения Печорина. Перед читателем постепенно раскрываются все грани характера героя времени. Женские образы — от Бэлы до Насти, дочери урядника, — позволяют увидеть все свойства этой холодной натуры.
В романе развенчиваются идеи и идеалы прошлого. Романтическим образам «дев»-«ундин», «горянок» и юных «княжон» приходят на смену трагичный образ женщины со сломанной судьбой и образ простушки, не думающей о завтрашнем дне. Море — романтический символ свободы, а главному герою, как оказалось, чужда эта стихия. Он и плавать не умеет. Дуэль становится убийством, подвиг — результатом «эксперимента»: Печорин, задержавший казака-убийцу, просто хотел проверить себя, испытать судьбу.
То есть можно предположить, что автор стремился показать современникам, каковы они стали на самом деле, что потеряли и чего уже больше никогда не сумеют приобрести. И явно не желание польстить своему поколению двигало М. Ю. Лермонтовым.
Что нас делает такими, каковы мы есть? Воспитание? Разочарование? Судьба? Случай? Почему герой сеет зло вокруг себя? Потому что оно внутри него. А внешние обстоятельства лишь подталкивают Печорина на тот путь, по которому он готов идти.
Романтический ли герой Печорин? Видимо, он последний настоящий романтик, и ему нет места в мире реальности, где все происходит не совсем так, как можно себе вообразить, где у всех есть свои планы и желания, и где никому не хочется преклоняться перед человеком, всего лишь чувствующим в себе «силы необъятные». Печорин видит себя овладевающим чужой душой, и это приносит ему наслаждение, мечта о господстве над человеком, пусть всего лишь слабой женщиной, лелеет его душу.
«Страсти не что иное, как идеи при первом своем развитии: они принадлежность юности сердца, и глупец тот, кто думает целую жизнь ими волноваться: многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы; полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит; она проникается своей собственной жизнью, — лелеет и наказывает себя, как любимого ребенка. Только в этом высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие Божие», — рассуждает Печорин.
Как романтический герой, Печорин вне осуждения, поскольку его личность приобретает демонические черты, но это противоречит сущности реалистического произведения, предполагающей типизацию, наличие бытовых деталей, психологизм, — отсюда и загадка героя, невозможность оценить личность Печорина однозначно.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)